– Привет, узница, – сказал Владик и гордо поставил перед ней бутылку.

Ника вздохнула:

– Зря я только блюдо грохнула. Такое было красивое…

– Все равно ты молодец, – утешил Владик.

Ника не оценила этой похвалы. Она сварливо заметила:

– Теперь-то я «молодец». А пока меня дома держали три дня, даже носу не казал.

– Откуда я знал, где ты там сидишь? Может, в темном чулане. Твоя бабушка даже Костика с передачей прогнала. Мне бы тоже влетело…

– Тебе-то за что? Это мне веником влетело…

– Веник – он мягкий, – примирительно сказал Владик.

– Балда! Рукояткой же! По шее… Тебе бы так…

– У меня все впереди, – печально сообщил Владик. – Вот узнают мама с папой про объектив…

– А ты уже заранее от страха синеешь, – буркнула Ника.

– Вы ругаться собрались или дело делать? – строго спросил Тилька. – Что за люди…

Стали делать дело. За те дни, пока мастер колдовал над бутылкой, Владик позаботился о деталях для сборки. Вырезал из табакерки корпус кораблика – остроносый и узкий, – чтобы влез в горлышко. Выстрогал лучинки-мачты, приготовил тоненькие реи и нитки для снастей. К реям заранее привязал свернутые паруса из мягкого батиста (выпросил для них у мамы платочек). Посоветовался с Тилькой.

– Ничего, что парусина не настоящая?

– Ничего, – сказал Тилька. – Главное, что корпус из корабельного дерева. Программа задана. Остальное получится само собой.

Теперь Тилька залез в бутылку и там начал собирать маленький клипер.

Корпус кораблика он прикрепил к стеклу пластилином. Работа была нелегкая. Тилька – крошечный, корпус для него – тяжелый. Это все равно что настоящему мальчишке ворочать в одиночку грузную лодку. Когда наконец «Кречет» – еще без мачт и снастей – прочно стал на место, за окнами стемнело.

– Остальное завтра доделаем, – решил Тилька. – А то я уже не длинь и не дзынь… – И он уснул прямо в бутылке.