— "Фиг догонишь"... Ох ты, Тополёчек мой... Да если хочешь, я самолет догоню. Делов-то... Да ты не дуй губы-то, я же играючи...

— "Играючи"... — передразнил я для порядка.

А Глафира сказала:

— А чё, Настя, он же дело сказал насчет замужества-то. Аль нет?

— Тьфу на тебя, — ответила Настя несердито. — Сваты нашлись... Уж этот-то Пяткин все равно не ко мне ходит. Обормот мятый.

— И точно, мятый да пьяный, — согласилась Степанида. — Ты, Глафира, смотри...

Но сегодня Лев Эдуардович пришел трезвый. Галстук был завязан аккуратно, парусиновые штаны поглажены (хотя по-прежнему в пятнах). Он раскланялся, вихляя плечами и коленками, присел на лавку и вкрадчиво проговорил:

— Обратите внимание, дорогие дамы, какая луна.

— Ну дак и чё! — отозвалась Глафира. — Луна как луна. Без тебя ее видим.

— Я к тому, что... кхм... Может быть, прогуляться до бочек и... тряхнуть стариной, а? Не чувствуете ли вы такого предрасположения?

— Не чувствуем, не чувствуем, — торопливо пробубнила в углу Степанида. — Иди-ка ты отседова. Тряхнуть ему, вишь, охота... Нашел молодых.

Однако Настя быстро поднялась и сказала:

— А что, тетки? Не охота разве? Будет врать-то! Луна-то, она по жилушкам бежит что у молодых, что у старых. А, Степанида?

— Грехи одни... — отозвалась Степанида и шумно заворочалась. — Куды я пойду? Еле двигаюсь...

— Вот и разомнете косточки, — ввернул Лев Эдуардович. — А дойти мы вам поможем. Я и молодой человек...

— Ему-то зачем туда? — недовольно сказала Настя. — Ты, Тополек, домой ступай.

Но мне ужасно захотелось узнать, куда они собираются. Я чуял какую-то новую тайну. Правда, было и опасение: а куда это идти? А не узнают ли дома?

— Это совсем недалеко, — доверительным шепотом объяснил мне Пяткин. — Там, где склад железного вторсырья. Иначе выражаясь, свалка...

Слова "вторсырье" и "свалка" не вязались со сказкой. Но отступать уже было нельзя, потому что Настя грустно сказала:

— А и ладно, пусть. Все одно скоро придется рассказать...