— А вот и не выдумка, — заспорил я. — Если я все выдумал, тогда почему я летал?

— Подумаешь, летал, — хмыкнул Толька. — Если потренироваться, то каждый сможет... А никакого Хозяина не было.

Я хотел задрать рубашку и показать на животе следы от старых царапин: еще сохранились розовые полоски на загаре. Но подумал: кого удивишь царапинами?

Амир сказал:

— Придумал не придумал — какая разница? Главное, что интересно.

Дядя Боря молчал и улыбался.

Лёшка Шалимов тоже сидел здесь и тоже улыбался. Он был почти взрослый.

Я повернулся к нему:

— Лёша, скажи им!

— Да чего говорить, — отозвался он. — Пусть не верят. Ты-то знаешь, что было, а чего не было...

Я немножко обиделся. Но самую капельку. Обижаться всерьез не хотелось. На кухне в сумерках было хорошо, трещал огонек, тополь шумел за окном по-осеннему. В такие минуты нет настроения ссориться.

А кроме того, я и сам понимал, что сказка — это сказка.

Кое-что мне, наверно, приснилось, а кое-что я, кажется, выдумал, потому что не мог жить без фантазий.

Впрочем, сама жизнь этим фантазиям помогала. В октябре к нам в школу пришла новая вожатая и объявила, что все пионеры должны заняться важной работой: собирать старое железо. Нашим заводам нужен металл. Я вспомнил про свалку в логу и подумал: железа там столько, что наш отряд сразу займет первое место.

Но, может, никакой свалки там нет? Может, она мне тоже приснилась?

Я отыскал в логу тупик с покрытыми сухим бурьяном откосами. Железо там было, несколько груд. Видимо, они лежали здесь давно, потому что сквозь ржавые листы и проволоку проросли тонкие топольки... Давно ли? А может быть, этим летом?

Мы долго таскали металлолом на школьный двор и в самом деле заняли первое место. Даже грамоту получили.

... И вот еще что было по правде! Тополиная рубашка! Ну, может, не тополиная, но белая, с красными вышитыми листиками на широком вороте. Лоскутки от нее я сберег до следующей весны и в марте сшил из них паруса для соснового кораблика. Хорошие получились паруса, кораблик бегал быстрее всех по луже, которая разлилась у подножия старого тополя. Когда мой кораблик далеко обогнал Толькину яхту с непромокаемым парусом из бересты, я сказал Тольке:

— Вот! А ты не верил!

Он ничего не понял, но на всякий случай надулся. Но не надолго. День был хороший, дул теплый ветерок, и солнце рассыпало по луже праздничные вспышки. Оно прошивало прямыми лучами ветки тополя, на котором уже начали набухать почки.