Говорила она тихо, но её никто не переспрашивал. Была подчёркнуто вежлива по отношению к подсудимому, обвиняемому в запрещённом уголовным законом деянии, предусмотренном ч. 2 ст. 167 УК РФ (умышленные уничтожение или повреждение имущества). Огласили результаты судебно-психиатрической экспертизы. Андрюшу признали не просто невменяемым на момент совершения преступления, но невменяемым вообще.

– Суицид – сам по себе психическое отклонение, с этим ставят на учёт, – сказала Ольгина мать. – Подсудимый страдает хроническим психическим расстройством и нуждается в принудительном лечении.

Публика заволновалась, как в театре, когда вдруг объявили замену исполнителя главной роли. Друзья погибшего газовщика вскочили с места, и Ольгина мать нахмурилась:

– Я удалю вас из зала суда.

Опять стало тихо, и мне показалось, что я слышу, как у Андрюши бурчит в животе. Вот тут, дождавшись благоприятной тишины, Кудряшов и выступил со своим «резким заявлением», о котором с радостью сообщили все новостные каналы. Лёша с самого начала заседания чувствовал, что события развиваются не так, как он себе представлял. Его речь должна была заклеймить судью, имевшую причины для личной ненависти к подозреваемому и готовую свести с ним счёты. Но вот беда – Ольгина мать не пыталась «засудить» Андрюшу!

Не знаю, как она жила эти месяцы, с кем советовалась и просила ли совета? Было ли в ней желание отомстить или же не было вовсе ничего, только пустота, с которой она свыклась за долгие годы? Может, судья решила, что с нас и так хватит, ведь её давнее проклятие сработало, как бомба, по часам? Пожалела ли она Андрюшу, или меня, или нас всех? Или же ей не было жаль никого, она просто делала свою работу – вершила суд? Мне никто уже не даст ответа на эти вопросы – Ольгиной матери давно нет на этом свете.

Тогда, в суде, Кудряшов нарушил мерный ход заседания, резко встав со своего места. Опираясь на трость и мужественно хмурясь, он сказал:

– Я выступаю здесь не сам по себе, а от лица моих избирателей! – Кто бы сомневался! – На каком основании вы так долго затягивали приговор? Ведь за вами буквально по пятам ходили и просили рассмотреть это дело как можно скорее! Может, всё дело в том, что родной дед подсудимого был много лет назад убийцей вашей дочери Ольги? И мы имеем дело с простым и древним инстинктом мести?

Это была домашняя заготовка, возможно, результат репетиции перед зеркалом. Зал суда теперь лихорадило так, будто у всех разом поднялась температура. Андрюша закрыл лицо руками. Охрана попыталась вывести Кудряшова прочь (ему того и надо было), но Ольгина мать вдруг остановила охранника жестом. Она грузно поднялась с места, сняла с носа очки, зачем-то повертела их в руках и снова водрузила на прежнее место.