24 июля 1828

Я ныне не могу сообщить тебе ничего достоверного о военных действиях. Вот десятый день, что у нас не обнародовали ничего официального. Зная Государя, зная особ, Его окружающих, зная состояние нашей армии, я совершенно спокоен; но многоголовая наша публика! Вчера был я в Итальянском театре717 и наслушался толков. Предваряю тебя, что нет ни одного, что называется, ни одного против Государя и правительства, но все жалуются на образ действия и обнародование действий. Не известно ничего положительного, и потому всякой предлагает свои умствования и догадки. Говорят: убит флигель-адъютант Реад718 подле графа Дибича719, неподалеку от Государя, который сам командовал в сем деле, следственно был в такой же опасности. Боже мой! Да зачем не пишут о сих делах? Есть слухи, что сдалась Силистрия720. Правда ли? Видно, что неправда, ибо нет официальных известий, а курьер приехал. Это досадно и мучительно. Вот какие опасения волнуют публику. В этом нет ничего предосудительного, но для чего бы не предупредить сего? Для чего бы не публиковать по прибытии каждого курьера: «В армии все обстоит благополучно. Главная квартира там-то. Государь здоров». Нелепые толки и слухи сии необычайно усилятся, когда гвардия придет на место действия. Матушки, тетушки, бабушки, сестрицы поднимут вой; я уже заранее затыкаю уши.

Впрочем, вся Россия (кроме, может быть, военных, которые горят желанием заслужить милость Царскую), вся Россия желает, чтоб сия кампания была первая и последняя. Все желают мира, как для выгод своих, так и для возвращения Государя. Он сделался предметом общих надежд и упований. Все уверены, что по благополучном обеспечении мира извне Он займется внутренним благоустройством, юстициею, юстициею! Там-то наши Солиманы, Мустафы и Измаил-паши721!

Еще одно замечание. Ныне представляется случай благородным образом польстить народному самолюбию поляков, этих храбрых, тщеславных, но несчастных шутов, и очень дешевым образом. Известно, что под Варною погиб польский король722 со всем своим войском. Славное было бы дело, если б, по взятии Варны, Krol Polski Mikolaj723 1724 воздвиг памятник храброму, но несчастному витязю и его сподвижникам. Это произвело бы в поляках величайший восторг и привлекло бы Государю сердца многих стародавных панов.

Возвратимся к нашей юстиции. В одном английском журнале, по случаю опасения, что Россия сею войною чрезвычайно усилится, замечено было очень умно, что приобретение какой-нибудь турецкой области не так значительно увеличит ее могущество, как распространение внутреннего ее благосостояния. Вот где наша беда!