Именно в Стеделийк было совершено двойное покушение на работы американского абстракциониста Барнетта Ньюмана. Почему маньяк выбрал Ньюмана, а не, скажем, более знаменитых Поллока или Де Кунинга, неизвестно; зато известно, что стало причиной его неприязни к абстракционизму вообще: прочитанная критическая монография о современном искусстве. Идеи автора так понравились террористу, что он решил воплотить их в жизнь – и пошел в музей. В 1987 году он порезал ножом абстракцию Ньюмана «Кто боится красного, желтого и голубого III». Его поймали, он отсидел, вышел – и снова отправился в музей, где порезал еще одну картину Ньюмана.

Пассивная защита

В большинстве своем музейные террористы справедливо признаются невменяемыми и направляются в психиатрические лечебницы. Некоторым особо циничным любителям искусства в судебном порядке запрещается посещать музеи – все или какой-либо определенный. Например, уже упоминавшемуся ньюманофобу специальным постановлением голландских властей запрещен доступ во все музеи страны. В каждом музее есть фотографии и подробное описание маньяка.

Психически здоровому преступнику тяжелое наказание, как правило, тоже не грозит. Например, Бренер получил по решению суда пять месяцев тюремного заключения плюс пять месяцев условно. Еще в течение двух лет ему запрещено появляться в музее Стеделийк.

Сейчас довольно широко обсуждается идея ужесточения наказаний за преступления против культуры. Недавно министр культуры Италии заявил, что необходимо немедленно принять строгие законы против вандализма. Появившийся в развитие этого заявления законопроект предполагает заключение сроком от одного до трех лет. Пока же горсовет Рима установил штраф в один миллион лир, или пятьсот шестьдесят долларов.

Суровее других может показаться Уголовный кодекс РФ. В зависимости от тяжести содеянного преступник может быть осужден на срок до семи лет лишения свободы. Однако даже смертная казнь, которую стали применять в Ираке к лицам, посягнувшим на национальное культурное достояние, ситуацию не исправила.

Территория насилия

К концу ХX века стало очевидно, что в целом общество беззащитно перед террористами. Музейный террор – лишь часть этой глобальной угрозы. Охота за музейными экспонатами – способ выплеснуть свое недовольство обществом, институтами власти, укладом экономики. При этом каждое сообщение об акте вандализма провоцирует следующее нападение. Еще хуже другое: до тех пор пока покушения на произведения искусства подаются как сенсации, общество не осознает, что имеет дело не с исключениями, а с обыденной практикой.