Он соревновался с великими, ему не давал спать Карл Росси со своей гениально изогнутой аркой Главного штаба, ему хотелось догнать и перегнать, освоить куда большие пространства и спеть свою лебединую песню куда громче несчастного итальянца. Ной Троцкий был явно очень темпераментным художником. На его достаточно скромной ввиду самого материала (архитектурной графики) выставке страсти кипят нешуточные. Апофеозом этого его творческого горения стал начерченный ярко-красной акварелью проект Дома Советов на Московском проспекте и гигантской площади вокруг него. Чего там только нет! Все есть: башни, арки, памятник, полукругом стоящие здания, шеренги статуй на крышах, геометрическая вымостка тротуара… Дворцовая площадь явно должна была отдохнуть. Но построили не все. В этом случае советская неоклассическая утопия осталась утопией. Однако сам архитектор Ной Троцкий состоялся в этом если даже не на все сто, то вполне достаточно. Вот только помнят его не за это, а за Большой дом и пишут о нем все больше как о представителе архитектурного «стиля Лубянки». Справедливо пишут: на Литейном, 4, вроде и размах поменьше, а архитектура все равно получше.

25 апреля 2005

За гранью мемориального

Выставка «Проект Победа. Монументы», Крокин-галерея Москва

Идея выставки в Крокин-галерее чрезвычайно проста – шести художникам заказали сделать проект на тему Великой Победы. Акция посвящена, понятное дело, 60-летию Победы в Великой Отечественной войне, а название явно намекает на прорыв к Большому стилю – слово «монументы» в истории отечественного искусства намертво слито с ленинским планом монументальной пропаганды и всеми последующими монументальными изысками творцов соцреализма. В итоге должны были получиться шесть независимых друг от друга проектов, связанных общей темой и полной свободой ее выражения.

Однако выставка стала доказательством тезиса очевидного, но заглавию выставки явно противоречащего – современным художникам претят «монументы». Они видят монументальность совсем в другом. Участники выставки Константин Батынков, Алексей Гинтовт, Александр Константинов, Александр Пономарев, Николай Наседкин, Кирилл Челушкин с чем только не поработали – здесь и графика, и видео, и объекты, и фотография, есть даже такие экзотические техники, как живопись нефтью или живопись на войлоке. Вот только скульптуры ни в каком ее виде в их проектах обнаружить не удалось. При этом образы, созданные их воображением, самые что ни на есть монументальные: мощные торсы генералиссимуса Сталина и маршала Жукова у Алексея Гинтовта; потертая мятая фотография молодого красавца в форме в красно-кровавой рамке и с «открыточной» витиеватым почерком надписью «Мой дед, Иван Мефодьевич Щербина, командир 212‐го полка 10‐й дивизии НКВД, героически погиб 26 сентября 1942 года на улицах Сталинграда, выполняя приказ НИ ШАГУ НАЗАД. Ему было 33 года»; десяток «сыновей полка», черно-белых растушеванных фигурок, сделанных в стилистике латентного экспрессионизма иллюстраций послевоенных советских книг; необъятный «Нюрнбергский стол» Александра Константинова с нанесенной поверх него тюремно-черной решеткой…