Тем не менее, именно благодаря сохранению в Карфагене сильной иудейской колонии, которую вандальские властители, так сказать, молча терпели, посвятив все свое внимание яростной религиозной борьбе между арианами и православными, североафриканский мегаполис смог и под владычеством вандалов остаться космополитическим городом, открытым всему миру, ведущим интенсивную духовную и культурную жизнь, с театрами, всякого рода увеселительными заведениями и обширными международными связями.

Процесс изменения отношений между иудеями и христианами в вандальскую эпоху в определенной мере предвосхитил то, что столетие спустя произошло между ними в вестготской Испании и повлекло за собой последствия всемирно-исторического значения. Ни в вестготской Испании ни в вандальской Африке ариане, стоявшие, вследствие своей непримиримой конфронтации с православными, в плане духовной атмосферы, ближе к иудеям, не подвергали иудеев гонениям. Они особо не конфликтовали с ними, тем более что иудеи осуществляли свою деятельность в сферах, и без того не привлекательных для вестготской или вандальской знати (эделингов). Германский воин считал для себя недостойным заниматься торговлей или ростовщичеством, так что иудеи не угрожали их «бизнесу». А вот ориентировавшимся на Константинополь грекам иудейские общины мешали развернуться. «Понаехавшие» из Египта в Северную Африку иудеи заняли, с точки зрения недовольных эллинов, все самые выгодные экономические позиции. И потому в ненависти африканских греков к африканским иудеям религиозная нетерпимость сочеталась со стремлением избавиться от ловких конкурентов.

Когда через несколько десятилетий после уничтожения вандальского царства восточными римлянами первые вестготские князья, а затем — и цари в Испании перешли из арианства в православие (а не в католицизм, ибо никакого католицизма до отпадения западной церкви от восточной православной в 1054 г. не существовало!), положение испанских иудеев сразу же ухудшилось. Причем настолько, что они, в качестве единственного средства спасти свое положение, призвали на помощь мавров из Северной Африки, с которыми поддерживали добрые отношения еще в вандальский период. Обращенные к тому времени в новую, мусульманскую, веру, мавры-берберы и арабы (не без помощи «ромейского» гарнизона крепости Гептадельфии — современной Сеуты) переправились через Гадитанский пролив в Испанию, разбили тамошних вестготов, выступивших против них, при поддержке свебов и последних оставшихся в Испании вандалов, на реке Гвадалете (или Гвадаранке, или Рио Барбате), молниеносно захватили поначалу южную, затем — среднюю часть Иберийского полуострова за Ибером-Эбро, и дошли до предгорий Пиренеев. В обозе победоносных мусульманских войск в Испанию вернулись иудеи, изгнанные из нее совсем недавно. Возвратившись в свои города, они позаботились о пресечении попыток вестготов восстать против новых, мавританских, хозяев Испании.