Это обещало столько славы, если он один, без всякой поддержки, достигнув Вены столь необыкновенным путем, принудит к миру императора!

Тридцать первого марта (11 жерминаля) Бонапарт подходил к Клагенфурту, столице Каринтии. Жубер с левым крылом почти закончил движение и был уже близко. Бернадотт, направленный по большой Карниольской дороге, завладел Триестом, богатыми рудниками Идрии и австрийскими складами и шел теперь в Клагенфурт через Лайбах.

В тот же день Бонапарт написал эрцгерцогу Карлу следующее замечательное письмо: «Господин главнокомандующий! Храбрые военные ведут войну, но желают мира. Эта война тянется вот уже шесть лет. Разве мало мы уже уничтожили людей и причинили бедствий страждущему человечеству? Отовсюду оно просит мира. Европа, взявшаяся за оружие, сложила его. Ваш народ остается одиноким, а между тем кровь течет более чем когда-либо. Эта шестая кампания начинается при зловещих предзнаменованиях. Каков бы ни был ее исход, мы перебьем с той и другой стороны несколько тысяч человек, и нужно же будет на чем-нибудь согласиться, так как всё имеет свой предел, даже ненависть.

Исполнительная директория Французской республики сообщила Его Величеству Императору о своем желании положить конец войне, печалящей оба народа. Вмешательство английского двора тому воспрепятствовало. Разве нам нет никакой надежды согласиться? И к чему в пользу интересов и страстей нации, которая сама чужда бедствиям войны, нам продолжать резать друг друга? Вы, господин главнокомандующий, вашим рождением так близки к трону, вы стоите выше всех мелких страстей, которые часто руководят министрами и правительствами. Решитесь ли вы теперь заслужить титул благодетеля человечества и истинного спасителя Германии? Не подумайте, господин главнокомандующий, что я разумею под этим невозможность спасти ее силою оружия; но и допуская, что судьба будет вам благоприятствовать, приходится признать, что Германия будет разорена. Что же до меня, господин главнокомандующий, если предложение, которое я имею честь вам сделать, сохранит жизнь хоть одному человеку, то я буду гордиться этой гражданской заслугой больше, нежели горестной славой, приобретаемой на военном поприще».

Эрцгерцог Карл не мог принять этого предложения и согласиться на прекращение военных действий, так как на этот счет придворным советом еще не было принято никакого решения. В Вене грузили на суда королевскую мебель и ценные бумаги, эрцгерцогов и эрцгерцогинь отправляли в Венгрию. Двор готовился очистить столицу. Эрцгерцог ответил Бонапарту, что также желает мира, но не имеет полномочий начинать переговоры.