Несмотря на послушание советов после 18 фрюктидора, эта мера вызвала большой протест. Противники выплаты долга утверждали, что это чистое банкротство, что долг в начале революции был дан на условиях национальной чести, а следовательно, подобная выплата двух третей бесчестит Республику; что кредиторы, которые не желают покупать имущества, теряют девять десятых ценности выдаваемых им бумаг, так как такой значительный выпуск уронит их ценность; даже не имея предубеждения против владения имуществами, государственные кредиторы большей частью слишком бедны, чтобы покупать земли, а собираться в ассоциации для общинного приобретения они не имеют возможности; что консолидированная треть все-таки меньше остальных двух третей; что, наконец, если республика не может в настоящее время платить всех процентов по долгу, то для кредиторов все-таки лучше ждать, как они делали это до сих пор, улучшения своей участи, чем быть немедленно лишенными выданных им обязательств.

Сторонники проекта Директории отвечали, что государство, в случае невозможности платить свои долги, имеет такое же право предоставить кредиторам свое имущество, как и частное лицо; а долг значительно превосходит средства Республики, и при таком положении вещей она может оставить залог, то есть национальные имущества. При покупке земель кредиторы потеряют мало, а в их руках земли скоро возвысятся до своей прежней ценности, и кредиторы возвратят то, что потеряли. При этом имуществ осталось еще на миллиард 300 миллионов, а мир уже близок, по заключении его за национальные имущества должны приниматься в уплату только боны. Впрочем, утверждали сторонники правительства, с кредиторами поступали подобным же образом и до сих пор; им все-таки платили имуществами, и кредиторы более ничего бы не выиграли, если бы и стали ждать: уплата всего долга немыслима, при ликвидации же участь их по крайней мере определяется. Выплата процентов по консолидированной части начнется немедленно, так как к тому имеются средства, и Республика, со своей стороны, будет освобождена от страшного бремени, вступит на правильную дорогу, предстанет перед Европой с незначительным долгом и будет иметь более внушительный вид в момент заключения мира.

Эта мера была неизбежна. Республика повторяла при этом то, что делала всегда: все обязательства выше своих средств она удовлетворяла землями и по той цене, которой стоили земли на момент продажи. Прежние долги она оплатила ассигнациями, нынешние же оплачивала землями. Словом, правительство делало что могло. Так же платили свой долг и Соединенные Штаты: вместо всякого платежа кредиторы получили берега Миссисипи. Меры подобного рода, как и революции, вредят частным интересам; но их следует переносить как вещь неизбежную.