Надо сказать, что набеги эти отличались, порой, крайней жестостью. Выходили за рамки правил традиционных бедуинских газу, предпринимавшихся в целях заполучения добычи, в первую очередь верблюдов и домашнего скота. Пощады во время них не ведал никто. Всех, кто только попадал под руку, убивали. Раненых в живых не оставляли: либо добивали, либо страшно калечили[628].

Изловить шейха Файсала ал-Давиша не удавалось никак. Тактика, которую он использовал при набегах — «ударить и бежать» — была отточена им до совершенства. Неожиданно он наваливался на торговые караваны и становища, нещадно грабил их и уходил в пустыню. Укрывался в приграничных с Недждом землях Ирака и Кувейта. Там же сбывал награбленное и приобретал все, что требовалось: продовольствие, оружие и боеприпасы. Отсюда — и нескончаемые обвинения Ибн Са’удом шейха Ахмада, правителя Кувейта, в «пособничестве мятежникам».

Ибн Са’уд полагал, что у шейха Файсала ал-Давиша имелись некие «секретные источники финансирования» поднятого им мятежа, что и объясняло наличие у него достаточного количества оружия и боеприпасов. Чтобы выявить эти источники, Ибн Са’уд направил в Кувейт своего тайного эмиссара, шейха Мухаммада Ас’ада. Находясь там, тот обнаружил, что шейх Файсал ал-Давиш, действительно, получал оружие, аммуницию и деньги через кувейтский порт, нелегально. Но вот кто эту помощь ему оказывал, узнать так не смог.

Впоследствии выяснилось, правда, что среди тех, кто поддерживал мятежников, значился и иракский король Файсал (он сам признался в этом на встрече с британским верховным комиссаром в Ираке). Король Файсал считал, что до тех пор, пока Ибн Са’уд остается у власти, будет сохраняться и угроза безопасности Ираку. Чтобы устранить эту угрозу, надо ликвидировать главный инструмент власти Ибн Са’уда — «вывести из строя» созданную им военную машину в лице ихванов. В этих целях подбить одного из их шейхов, влиятельного и авторитетного, к тому, чтобы он учинил среди них мятеж. Заставить Ибн Са’уда сосредоточить все свое внимание на погашении «бунта ихванов», чреватого для Дома Са’удов втягиванием племен Неджда в междоусобицы и распри, и тем самым стреножить деятельность Ибн Са’уда по объединению под своим началом всех кочевых племен Верхней Аравии.

Получая помощь от Хашимитов, шейх Файсал ал-Давиш рассчитывал и на поддержку со стороны шейха Ахмада. В ответ обещал поставить свое племя под власть Кувейта. Для эмира Кувейта такое предложение было весьма соблазнительным. Шейх Файсал ал-Давиш знал о желании шейха Ахмада вернуть те земли, которых он лишился по соглашению в ‘Укайре. Переход же его под эгиду Сабахов, который вполне мог повлечь за собой аналогичные действия со стороны ряда других неджских племен, недовольных политикой Ибн Са’уда, определенно ослабил бы «хозяина Неджда», а значит — предоставил бы шейху Ахмаду шанс на возврат того, что у него отобрали в ‘Укайре.