Шейх Файсал, доставленный к Ибн Са’уду на носилках, находился в критическом состоянии. Врач, осмотрев его, сказал, что шансов на выживание у него немного. Поэтому Ибн Са’уд и отпустил шейха. Разрешил вернуться в Артавийю, дабы успеть проститься с родными и близкими[627].

Прослышав о нисхождении, проявленной Ибн Са’удом по отношению к шейху Файсалу ал-Давишу, с просьбой о прощении и помиловании обратился к нему укрывшийся в пустыне шейх Ибн Хумайд, вождь племени бану ‘утайба. Но в случае с ним Ибн Са’уд решил продемонстрировать другой пример обхождения с мятежником — жесткий и карающий. И тем самым наглядно показать бедуинам, что быть он может и добросердечным, и твердым. Ибн Хумайда выследили, поймали и бросили в темницу, где он и умер. Хут-Хут, родное поселение шейха, центр власти племени бану ‘утайба, снесли до основания и сравняли с землей.

Вслед за этим Ибн Са’уд объехал с подарками все племена и города, выступившие на его стороне, и лично поблагодарил шейхов племен и горожан за преданность Дому Са’удов.

Шейх Зайдан ибн Хизлайн, вождь племени ал-‘аджман, третий лидер повстанцев, укрывался в Эль-Хасе. Участия в сражении при Сабиле не принимал, но в триумвирате мятежников состоял. Понимая, что в противостоянии с Ибн Са’удом он, по сути, остался с ним один на один, шейх Зайдан «решил пойти на мировую». Но вместо того, чтобы обратиться к нему напрямую, прибегнул к услугам посредника в лице Фахда ибн Джилуви, чей отец, ‘Абд Аллах, кузен Ибн Са’уда, занимал пост губернатора Эль-Хасы. Во время встречи с ним был задержан. Находясь под арестом, предупредил Фахда, что если его не отпустят, то племя бану ‘аджман определенно прийдет ему на помощь. Нападет на становище семейно-родового клана Фахда, где его содержат под стражей, со всеми вытекающими из этого, печальными для членов калана последствиями. На что Фахд ответил, что, если это случится, и как только воины бану ‘аджман приблизятся к становищу, то Ибн Хизлайна тут же «поставят на мечи», без суда и следствия.

Поскольку никаких известий от своего вождя племя в течение нескольких дней кряду не получало, то ‘аджманиты, заподозрив неладное, совершили набег на становеще, где находился их шейх — и того тут же закололи. Потери сторон в завязавшемся бою составили одну тысячу человек. Инцидент этот серьезно осложнил обстановку и в без того неспокойной Эль-Хасе, и ударил по престижу Ибн Са’уда.

Вскоре ему донесли, что каким-то чудесным образом выздоровел смертельно раненый шейх Файсал ал-Давиш. Поправившись, он объединил под своим началом и племя ал-‘аджман. Стал нападать на племена, лояльные Ибн Са’уду, разорять их становища и грабить принадлежашие им торговые караваны. Присоединились к нему и несколько крупных семейно-родовых кланов из племени бану ‘утайба, связанных родственными узами с семейством казненного шейха Ибн Хумайда.