Португальцы знали о жемчужных богатствах Персидского залива задолго до покорения Ормуза (1515) Афонсо д’Албукеркой, «неистовым конкистадором Востока». Тверской купец Афанасий Никитин, бывавший на Ормузе, называл этот остров-царство «жемчужным рынком мира» и «знатным пристанищем торговым», где «все, что на свете родится, — есть». Мануэл I Счастливый (1469–1521), король Португалии, направляя Афонсо д’Албукерку к берегам далекой Аравии, наставлял его непременно разыскать Бахрейн и захватить его. Утвердившись на Ормузе и в Южной Аравии, Афонсо писал своему властелину: Ормуз повергнут. Вскоре падет к ногам Лиссабона и знатный Бахрейн, а вместе с ним отойдет Португалии и все остальное, что есть в «море персов».

«Все мы, — говорил в беседе с путешественником Дж. Пэлгревом в 1862 г. правитель Катара шейх Мубарак ибн Тани, — от простолюдина до человека знатного, слуги одного господина — жемчуга». Действительно, замечает Дж. Пэлгрев, большая часть 60-тысячного населения Прибрежной Аравии тех лет «состояла на службе у жемчуга», то есть была вовлечена в жемчужный промысел.

Использовали в Древнем мире и жемчужные раковины. В Месопотамии, к примеру, а потом и в Египте (в 4500 и 4000 гг. до н. э. соответственно) ими инкрустировали кровати. Находили применение и другим «дарам моря» — панцирям черепах (из них изготавливали гребни для волос и посуду) и кораллам.

Помимо Бахрейна, иноземные купцы хаживали в прошлом за жемчугом в Сираф и на Ормуз, в Гомберун (нынешний Бендер-Аббас) и Линге, на остров Дальма (принадлежит эмирату Абу-Даби, ОАЭ) и в Джульфар.

Сираф, бойкий в свое время рынок Фарса (Персии), славился также и торговлей ювелирными изделиями.

Ормуз считался вторым по величине, после Бахрейна, жемчужным рынком мира. Английский торговец Ральф Фитч, посещавший Ормуз в 1538 г., отзывался о нем, как о крупнейшем на земле «складском месте жемчуга». Поступал он на Ормуз с Бахрейна и из других шейхств Прибрежной Аравии. С торговыми караванами, рассказывает Ральф Фитч, жемчуг уходил оттуда во все концы империи Сафавидов (Сефевидов), а морем — в Лахор и дальше на Восток.

Знатным жемчужным рынком Персидского залива известный американский миссионер и исследователь Аравии С. Цвемер именовал лежащий напротив Абу-Даби (ОАЭ) остров Дальма, где собирались тавваши (торговцы жемчугом) с обоих побережий Залива. Сюда, чтобы пополнить запасы воды, риса, чая и табака, наведывались суда, занятые в ловле жемчуга.

Доминировал в торговле жемчугом рынок Бахрейна (Дильмуна и Авала в прошлом). На остров съезжались крупные купцы и именитые ювелиры из Лондона и Парижа, Санкт-Петербурга и Бомбея. Из отчета британского консула в Маскате за 1869 г. следует, что примерно 2/3 сезонного улова жемчуга в Персидском заливе «ушло на север» — в Персию, Турцию и Россию, а 1/3 — через Маскат — в Бомбей и Англию. Торговые коммуны индусов-банйанов из портовых городов Омана скупали жемчуг (лу’лу’) у капитанов судов прямо в море, на жемчужных отмелях (фаштах).