Из сказанного выше следует, что Сувайни арбитражу англичан, на который он вынужден был согласиться, не доверял. И хотел подстраховаться, четко обозначив свои условия урегулирования разногласий с братом, которые, как он подчеркивал, полностью соответствовали содержанию завещания их отца. Знал он и о том, что английский политический агент на Занзибаре, капитан Рагби, выступал на стороне брата. Более того, подстрекал его к обострению отношений с ним и к отпаданию от Маската.

В марте 1859 г., пытаясь избежать английского арбитража, не сулившего, как он полагал, ничего хорошего Маскату, сеййид Сувайни отправил на Занзибар своего кузена, Хамада ибн Салима ибн Султана. Он провел там пять месяцев, пытаясь убедить сеййида Маджида возобновить платежи Маскату и не допустить английского арбитража, таящего в себе угрозу раздела их морской империи со всеми вытекающими из этого негативными последствиями и для Маската, и для Занзибара. Попытка эта успехом не увенчалась. Более того, сеййид Маджид подбил своего брата, сеййида Турки, правителя Сухара, напасть на Маскат.

Обстановка в Омане вследствие всего этого крайне обострилась, и английский арбитраж состоялся. 2 апреля 1861 г. вице-король Индии, лорд Чарльза Джон Каннинг (1812–1862), огласил решение арбитража, и, по сути, утвердил, по выражению оманских историков, «территориальный раздел» владений Омана. В соответствии с этим решением «Его Величество сеййид Маджид объявлялся правителем Занзибара и африканских владений» своего покойного отца, сеййида Са’ида ибн Султана. Арбитраж обязывал «владетеля Занзибара» из династии Аль Бу Са’ид, сеййида Маджида, в соответствии с предсмертным распоряжением его отца, выплачивать своему брату, сеййиду Сувайни, «властелину Маската и Омана», 40 000 луидоров Марии Терезии в год. И делать это в качестве компенсации за «самостоятельность на Занзибаре», но без «какого-либо ущерба полной независимости Занзибара от Маската». Подчеркивалось, что означенные платежи никоим образом не означали какую бы то ни было зависимость Занзибара от Маската. Сеййиду Маджиду надлежало также покрыть и образовавшуюся задолженность по этим платежам за два года, в размере 80 000 луидоров. Опережая ход повествования, скажем, что впоследствии сеййид Маджид отказался от выплат этой суммы, и предоставление «занзибарской финансовой субсидии» взяли на себя (1873) анличане[299].

Для Маската эти деньги были крайне важны, так как правитель Омана платил ежегодную дань ваххабитам, в размере 20 000 луидоров. Доходы же Маската в то время, в отличие от Занзибара, где они составляли 206 000 луидоров, оценивались в 129 500 луидоров.