Для реализации своих торговых и политических целей в зоне Персидского залива, сообщали российские дипломаты, Англия использовала широко разветвленную сеть агентов. «Только штатных представительств, – согласно документам Архива внешнй политики Российской империи, – у не насчитавлось там около двадцати»[362].

В зоне Персидского залива, информировал (05.04.1899) консул в Багдаде надворный советник Алексей Федорович Круглов, – «целый кокон английских политических агентств, гласных и негласных. В Бушире – генеральный консул, он же политический резидент, с обширным штатом помощников; в Маскате – консул; в Шардже и Дубае, на Бахрейне и в Бендер-Аббасе, в Линге и Джаске – официальные агенты; в Мохаммере [Мухаммаре] – вице-консул; в Фао и Катифе, Кувейте и Катаре – негласные агенты». Та же картина – и в Месопотамии. Англичане, по выражению А. Круглова, держали политическую жизнь в зоне Персидского залива в «стальных британских клещах», и смотрели «на этот край, как на свою собственность, подготавливаясь к его занятию, когда наступит благоприятный момент раздела, считая подобный раздел как бы решенным вопросом»[363].

Безраздельно хозяйничая в зоне Персидского залива, Англия болезненно реагировала на любые проявления активности в нем других государств. Особенно – на сокращение ее дивидендов от торговли и морских перевозок (грузовых и пассажирских) в связи с активизировавшейся деятельностью в этом районе в конце XIX – начале XX столетий России, Франции и Германии. К началу XX столетия «размеры английской торговли в Персидском заливе» приобрели такие размеры, говорится в донесениях российских дипломатов, что почти все «коммерческое движение» в том районе сосредоточилось в руках англичан. «Бритты первонствовали» и в ведущих портах Аравийского побережья Персидского залива, и в трех крупнейших портах Персидского побережья: в Бендер-Бушире, Линге и Бендер-Аббасе, а также в Басре и Мухаммаре, контролируя судоходство на реках Шатт-эль-Араб и Карун.

Из донесений российских дипломатов следует, что из 284 судов, посетивших в 1902–1903 гг. конкретно Маскат, 276 принадлежали англичанам и только 8 – русским. В 1906–1907 гг. на долю британских пароходов приходилось 93% суммарного тоннажа доставленных в Маскат грузов[364].

Следует отметить, что все эти достижения англичан явились результатом их кропотливой и целенаправленной работы. Так, задачу абсолютного подчинения своей власти арабов Договорного Омана британцы решали путем заключения (вслед за договором от 1820 г.) целой серии новых соглашений и договоров, а именно: