– Договор о дружбе от 04.02.1939 г., сроком на 12 лет, который фиксировал абсолютную зависимость Омана от Англии ;

– Договор о дружбе, торговле и судоходстве (от 20.12.1951), сроком на 15 лет, согласно которому султанат официально признавался Англией независимым (на деле же по-прежнему оставался в орбите исключительного влияния Англии);

– Соглашение о предоставлении военной помощи (от 1958 г.)[365].

Интерес англо-индийских властей к Маскату, говорится в информационно-справочном материале русского генерального консула в Багдаде Алексея Федоровича Круглова, определялся долгосрочными интересами Британской империи в данном районе мира. Цель Англии, указывал А. Круглов, состояла в том, чтобы, «подчинив себе Маскат, использовать обширные владения правителя Омана на Аравийском побережье для установления полного контроля Британской империи над морскими коммуникациями на подступах к Персидскому заливу, а также для проникновения в другие земли Прибрежной Аравии, а оттуда – в Центральную Аравию». Англичане, докладывал А. Ф. Круглов, «не упускали ни одного случая, который можно было бы использовать для того, чтобы подчинить султана Маската своей власти окончательно».

Реализуя цели и задачи британской политики на Оманском побережье, англичане вначале, до 1894 г., широко использовали в отношениях с Оманом политико-дипломатические средства. Задаривая султана ценными подарками, выделяя ему финансовые субсидии, присваивая всевозможные титулы и награждая орденами, они целенаправленно подводили Маскат под опеку Британской империи, превращая султана в послушное орудие своей политики в Аравии и в зоне Персидского залива в целом. Затем в аравийской политике Британской империи произошли кардинальные изменения. С назначением в Маскат в 1894 г. французского консула, писал А. Круглов, англичане всполошились не на шутку, опасаясь, как бы французы, или кто-либо другой, «не отняли у них их добычу» в лице Маската. Приняли стойку кулачного бойца, и, закусив удила, пошли напролом, демонстрируя «озлобленную жестокость»[366].

Англичане очень ревниво оберегали аравийские земли в зоне Персидского залива, вошедшие в сферу их влияния и вставшие под их протекторат, и делали все возможное, чтобы не допустить проникновения в них какой-либо другой державы. Сжато и лаконично подход Англии к их аравийским протекторатам и к зоне Персидского залива в целом изложил в своем выступлении в английском парламенте (1903) лорд Лэнсдаун. Решительно отстаивая монопольное право Британской империи на зону Персидского залива, он высказывался в том плане, что всякая попытка какой бы то ни было другой державы, кроме Англии, укрепиться в Персидском заливе должна оцениваться английским правительством не иначе, как casus belli, то есть как повод для объявления войны. Обустройство в Персидском заливе любой иностранной державой морской базы или укрепленного пункта, подчеркивал он, мы будем рассматривать как серьезную угрозу британским интересам, и, разумеется, станем противиться этому всеми имеющимися у нас средствами[367].