- Вот же, стояла крепко, чего упала? - раздумывала она. - Видно, малец на меня глянул так. Вот нога и подвернулась.

- Он только глянул, а ты упала! - засмеялась напарница, не спеша подать руку.

Я видел, как трудно она поднималась. Может, отбила бок, не дай Бог! Но - смеялась! Вот так и надо подниматься, смеясь: «Я смеюсь и умираю» (Генрих Гейне).

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПРОЩАНИЕ С СОБОЙ

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПРОЩАНИЕ С СОБОЙ

Глава 35. Приезд Шкляры

Глава 35. Приезд Шкляры

Шкляра любил всякие розыгрыши. Не обошлось без представления и на этот раз. Я расслышал стук в окно, встал со стула. Мне мешал смотреть букет на подоконнике. Шкляра в своем светло-сером с красной искрой пальто с поднятым воротником, в вязаном кепи стоял ко мне спиной, рядом с шофером. Водитель, улыбаясь, смотрел в мое окно. Если б я получше пригляделся к «Шкляре», используя подсказывающую ухмылку водителя, то обнаружил бы, что пальто на нем сидит не по фигуре. Да и кепи натянуто, как для смеха. Не сообразил я и того, что из переулка Шкляра никак не мог дотянуться до моего окна. В окно же именно постучали, а не бросили камешком. Со мной случилось полное выпадение из обстановки, так как все мои чувства устремились в центр: Шкляра приехал! Но что выговаривать себе уступки? Я лажанулся на примитивном розыгрыше, приняв девицу Шкляры за его самого. Крикнул ей в форточку: «Чего ты стоишь? Заходи, я здесь!…»

Девушка обернулась и передала мне привет ладошкой. Шкляра же, без пальто и кепи, высунулся из гладиолусов в палисаднике, где прятался на корточках, и заплясал от веселья, что обман удался. Я не сомневался, что Шкляра, вовлекая в розыгрыш свою девушку, не поскупился разрисовать ей, какой я есть, а я соответственно и высунулся с оригиналом.

Теперь последует второй акт, и он последовал, когда Шкляра, увидев заспешившую, чуть ли не бегущую на рысях Веру Ивановну, начал обеспокоено выяснять: что со зрением у Бори? А как у него со здоровьицем вообще?… Вера Ивановна, подстраиваясь в тон, отвечала со смешком: одичал, сидит взаперти, еле уговорила выйти из дома. Да я не прислушивался уже! Быстренько избавил комнату от лишних вещей, затолкав их, как попало, в чемодан. Не пожалел и лучшего платья Натальи, висевшего на плечиках. Тоже сунул в чемодан, отчего крышка так отскочила, что еле защелкнул на замки. Разостлал на кровати белое с розами покрывало. Выкинул в форточку увядший букет. Букет стоял давно, я вылил затхлую воду из кувшина. Принялся облагораживать свой бедный, в чернильных пятнах, стол. Занятый этими суматошными приготовлениями, я услышал, как Шкляра, подойдя к двери, давал распоряжения моей хозяйке: «Сыр нарежьте тоненько, Вера Ивановна…» - «Конечно, Игорь! Или я не знаю, как подают сыр?» - «В этом я не сомневаюсь, - отвечал Шкляра. - Это Боря привык резать кусками, по-матросски…» - «Да у него и сыра нет, - продавала Вера Ивановна. - Он вообще в магазин не ходит». - «Привык к судовым камбузам, тяжело отвыкать», - посочувствовал мне Шкляра.