В исторических религиях та или иная сторона этого сочетания выступала вперед, соответственно с характером и духом народа. В религии древней Греции, например, ярко сказывается элемент эстетизма: персонификация явлений природы или отдельных человеческих качеств составляет здесь целый мир художественных образов. Зевс олицетворяет у греков могущество природы и человеческой воли; Арес – физическую силу, Афродита – красоту женственности, Афина – мудрость. На основе этого религиозного эстетизма Платон строит свое величественное учение: художественное созерцание прекрасного на земле приводит душу человека к истинному познанию потусторонних идей.

У древних евреев религиозное мировоззрение, наоборот, мало сочеталось с ощущением прекрасного; но зато тесно сплеталось с божественно-нравственным, с долженствованием, с «Законом», что придавало их религии, сравнительно с греческой, строгий суровый характер.

Христианство же, как религия истинная, окончательная, выявляющая Лик Божий без искажений язычества и без односторонней узости еврейского Закона, – принесло с собой всю полноту Божественного в неразрывном сочетании добра, красоты, истины. И в этой полноте осуществилось в Православии.

Запад же пережил три эпохи:

Средние века – с превалированием формального долженствования. Как в Законе евреев.

Возрождение – с поклонением красоте. Как в Греции.

И новые века – с преимущественным обоготворением интеллекта.

Христианство как Церковь продолжало прочно существовать. Но христианство как общее мироощущение постепенно менялось. Реформация, возникшая для очищения религиозных установлений от засорения интересами земного порядка, в то же время отвоевала для человеческого интеллекта значительную роль арбитра в обсуждении теологических истин. Религиозно-философский рационализм дальнейших времен имеет корни именно в ней. Начавшийся же в Западной Европе прогресс науки, в ущерб религии, постепенно стал приписывать уму все большее и большее значение в решении загадок бытия.

Система Коперника, лишившая человека центрального положения во вселенной, произвела значительное потрясение в общем мировоззрении. Открытия Кеплера, Галилея, Ньютона, Паскаля, установление первых незыблемых законов природы выдвинули интеллект на первое место. Возникший на этом исключительном доверии к разуму рационализм Декарта, Спинозы и Лейбница повлек за собой и рационализацию религиозного сознания христианского общества. По мере открытия новых законов естества божественный Разум становился главнейшим атрибутом Творца вселенной, a человеческий рассудок – единственно истинной основой познания. Все другие стороны Божественной сущности – Добро, с императивами долженствования и с вечным началом любви, Красота, зовущая к восторгам преклонения перед прекрасным осуществлением мира, – отошли на второй план.