Выступившее к Калязину монастырю войско, как видно из записей Дневника Я. Сапеги, включало полки самого гетмана, М. Вилямовского, А. Зборовского, Костенецкого, Б. Ланцкоронского, А. Лисовского. Общая численность тушинских отрядов неизвестна. Вероятно, под командованием Я. Сапеги находилось несколько тысяч солдат[2138]. Перебежчики сообщили Я.П. Сапеге, что в войске М.В. Скопина-Шуйского менее 20 тыс. русских. Относительно шведов они дали разные показания. По одной версии, Я. Делагарди со своими солдатами согласился вернуться, но находился еще в Великом Новгороде, по другой — наемники уже прибыли в лагерь правительственного войска, но отказывались переправляться за Волгу, пока воевода им не заплатит[2139].

Мятеж наемников, как выяснил X. Альмквист, фактически сорвал февральские соглашения между М.В. Скопиным-Шуйским и шведами. Союзники попали в затруднительное положение, Карл IX явно блефовал, когда предлагал М.В. Скопину-Шуйскому взять на себя содержание наемников в обмен на передачу ему пограничных крепостей. Шведская казна была пуста. В чрезвычайно затруднительном положении оказался М.В. Скопин-Шуйский. Он не мог разорвать отношения со шведами, т. к. это означало для него войну на два фронта и неминуемое поражение. В сложившейся ситуации союзники были вынуждены пойти на взаимные уступки. Уже 30 июля (9 августа) 1609 г. М.В. Скопин-Шуйский согласился на дополнительный набор наемников, а 17 (27) августа 1609 г. подписал новое соглашение с Я. Делагарди. В соотвествии с достигнутыми договоренностями М.В. Скопин-Шуйский выслал Я. Делагарди крупную сумму денег и отдал распоряжение о передаче шведам Корелы. Я. Делагарди прибыл в Калязин только 16 (26) сентября 1609 г. Калязинский бой М.В. Скопину-Шуйскому пришлось вести только силами русских полков и 300 наемников X. Сомме. Общая численность войска, по данным шведов, составляла всего лишь 3 тыс. человек[2140].

Анализируя ход события 18 (28) августа 1609 г. под Калязиным, И.С. Шепелев отметил, что русские источники показывают, что между правительственными войсками и тушинцами произошло сражение, которое выиграл М.В. Скопин, тогда как польские рассказывают лишь о незначительных стычках, после которых тушинцы отступили в свой лагерь. Исследователь совершенно справедливо считал, что описание боя в Сказании А. Палицына, которым обычно пользуются русские историки, во многом является недостоверным[2141]. Действительно, келарь неверно датировал Калязинский бой, в его рассказе много литературных штампов типа «и бысть сеча зла» и т. п.[2142] Более достоверные сведения содержатся в сочинениях участников событий — Я. Сапеги, И. Будилы, М. Мархоцкого, автора «Повести о победах Московского государства», которые дают возможность уточнить сложившиеся представления о бое у Калязина[2143].