В начале февраля 1610 г. посольству тушинских бояр и комиссарам был устроен торжественный прием. Сигизмунд III, М.Г. Салтыков, В.М. Рубец-Мосальский и их товарищи тушинские бояре подписали договор об избрании королевича Владислава на русский престол. Король и его советники праздновали победу, на радостях удовлетворяя любые просьбы тушинских бояр. Межу тем трезвый политик гетман С. Жолкевский пришел к заключению, что посольство «принесло нам более вреда нежели пользы»[2218]. События, происшедшие в это время в Тушине и других городах, занятых отрядами самозванца, полностью подтвердили опасения гетмана.

Утвердившись в Калуге, Лжедмитрий II и его новые советники тотчас отправили по городам грамоты, в которых призывали верные им тушинские отряды и жителей задерживать поляков, литовцев и их слуг и доставлять их в Калугу[2219]. Ветеран повстанческого движения Ю. Беззубцев, выполняя распоряжение царика, вскоре после 3 (13) января 1610 г. неожиданно напал на своего бывшего товарища ротмистра А. Млоцкого и его солдат, «прямивших к королю», и наголову его разгромил[2220]. По дороге к Смоленску 10 (20) января 1610 г. королевские комиссары узнали, что «боярин и слуга» самозванца кн. Г.П. Шаховский вместе со своим отрядом ушел из Царева Займища в Калугу. К огорчению короля и его советников за ним последовал Я. Кернозицкий с запорожскими казаками[2221]. Около 3 (13) января 1610 г., по свидетельству К. Буссова, в Тушине появился «боярин» Лжедмитрия II И.В. Глазун-Плещеев, который пустил слух среди наемников, что самозванец бежал в Калугу будто бы для того, чтобы собрать денег для расчета с наемниками. Одновременно эмиссар самозванца безуспешно пытался уговорить И.М. Заруцкого вернуться на службу к «царику». Вскоре после этого 13 (23) января 1610 г. М. Мнишек установила связь с Лжедмитрием II и приняла самое активное участие в агитационной работе доверенных лиц самозванца среди солдат[2222]. Успеху агитационной деятельности эмиссаров самозванца в немалой степени способствовали действия короля и его окружения. Не имея средств для найма солдат, Сигизмунд III активизировал усилия по привлечению под свои знамена наиболее авторитетных командиров и боеспособных подразделений тушинского наемного войска. В своих письмах он предлагал доходные должности и престижные награды[2223]. Р. Ружинский, А. Зборовский, П. Руцкой и многие другие командиры наемного войска начали проявлять лояльность королю, чем вызвали недоверие, а затем и возмущение солдат, которые сочли себя обманутыми. В результате во второй половине января 1610 г. тайно от Р. Ружинского в Калугу отправился Фредерик Тышкевич для того, чтобы договориться с Лжедмитрием II о возвращении солдат к нему на службу. В конце января — начале февраля 1609 г., по рассказам М. Мархоцкого и К. Буссова, донские казаки и татары неожиданно для своих начальников И.М. Заруцкого и Касимовского царя вышли из Тушинского лагеря и двинулись в Калугу. И.М. Заруцкий бросился к Р. Ружинскому, и поднятые по тревоге наемники атаковали отступающих казаков, нанеся им огромный урон[2224]. Об этом же происшествии сообщил в своем письме от 8 (18) февраля 1609 г. С. Доморацкому С. Мнишек. По словам брата «царицы», отрядом командовали тушинские бояре Д.Т. Трубецкой, М.И. Колодкин-Плещеев, один из князей Засекиных. Примечательно, что в авангарде казаков, по словам С. Мнишка, двигался конный отряд, что в то время не было характерным для казачьих полков[2225]. Если учесть, что наемники часто не видели разницы между казаками, небогатыми детьми боярскими и служилыми людьми по прибору, то можно предположить, что это был исход основной части русского войска самозванца. В связи с этим становятся понятными сетования брата М. Мнишек, что «лагерь пустой, что живое на раздоры пошло. Не безопасны мы от неприятеля, а более всего от своих… Каждый час ожидаем беспорядков у самих себя...»[2226].