§ 6. Распад Коломенского лагеря самозванца
§ 6. Распад Коломенского лагеря самозванца
В соответствии с договором С. Жолкевский должен был добиться ухода от Лжедмитрия II Я. Сапеги и его солдат и отогнать царика от Москвы. Но выполнить эту статью договора коронному гетману оказалось не просто. 18 (28) августа 1610 г. он прислал к сапежинцам послов ротмистров Олизара и Малицкого. Я. Сапега, опасаясь, что шкловский бродяга, узнав о прибытии послов С. Жолкевского, даст деру, тотчас отправил к нему войскового маршалка Чарнецкого, который должен был убедить его остаться. Царик согласился, но на всякий случай укрылся в Николо-Угрешском монастыре. Его внезапный отъезд вызвал панику в русских таборах. «Воровские» бояре и дворяне начали отъезжать в Москву. Я. Сапега был вынужден срочно послать в Николо-Угрешский монастырь пана Побединского, чтобы упросить царика вернуться, но тот уже сам поспешил в свои таборы и успокоил своих воинов[2354]. В тот день произошел еще один инцидент, который обострил и без того не простые отношения между наемниками и русскими тушинцами. Самозванец, заметив, что наемники вступили в переговоры с вышедшими из Москвы дворянами, приказал своим служилым людям и казакам дать по ним залп и атаковать. Произошла стычка, которая сорвала намеченное на тот день Войсковое собрание[2355].
Войсковое собрание Я. Сапеге удалось созвать 20 (30) августа 1610 г. Послы С. Жолкевского объявили солдатам об избрании королевича Владислава и уведомили солдат, что в соответствии с прежними договоренностями коронный гетман не будет претендовать на их «заслуги». Они просили сапежинцев отступить от Москвы. Но солдаты не хотели об этом и слышать до решения вопроса о расчете с ними. После долгих споров, в которых приняли участие думные дьяки Лжедмитрия II П.А. Третьяков и Н.В. Лопухин[2356], сапежинцы решили не уходить от Москвы, пока не будут урегулированы отношения с королем и потребовали, чтобы царик сделал это как можно быстрее[2357].
Строптивость сапежинцев поставила С. Жолкевского в чрезвычайно затруднительное положение. Московские бояре настоятельно требовали, чтобы гетман изгнал царика и его солдат от столицы, в противном случае только что подписанное соглашение могло превратиться просто в бумагу. Коронный гетман, по-видимому, решил подтолкнуть сапежинцев выполнить его требования, устроив демонстрацию силы, а за одно показать боярам свою готовность соблюдать достигнутое соглашение. Он вывел свое войско в поле перед таборами Лжедмитрия II. Из Москвы к нему на помощь вышел кн. Ф.И. Мстиславский с 15 тыс. русских воинов. Я. Сапега в ответ приказал своим отрядам построиться в боевой порядок, демонстрируя коронному гетману и боярам желание стоять на своем вплоть до сражения. Демонстрации едва не переросли в сражение, так как между русскими отрядами с той и с другой стороны начались стычки. Чтобы избежать боя, С. Жолкевский предложил Я. Сапеге встретиться перед войсками и решить вопрос миром. Между обоими гетманами произошли бурные объяснения. В конце концов С. Жолкевский и Я. Сапега договорились и отдали приказ своим войскам вернуться в их лагеря, а сами продолжили переговоры с участием А. Гонсевского, маршалка Чарнецкого и полковников. Убеждая сапежинцев отойти от столицы, С. Жолкевский написал Я. Сапеге и его солдатам рескрипт: если Лжедмитрий II присягнет королю, то тот его может пожаловать уделом в Самборе или Гродно. В случае отказа коронный гетман предлагал Я. Сапеге захватить царика и передать ему, чтобы он мог отвезти «обманщика» к королю, как братьев Шуйских[2358]. С. Жолкевский явно блефовал, пытаясь любой ценой спровадить сапежинцев из-под столицы. Он прекрасно знал, что король и сенаторы на переговорах под Смоленском потребовали возвращения солдат на службу на прежних условиях[2359]. Сапежинцы приняли предложение С. Жолкевского и отправили к Лжедмитрию II послов Быховца и Побединского, которые должны были его убедить смириться с избранием на русский престол королевича Владислава и принять условия, предложенные ему коронным гетманом. Царик, по словам секретарей Я. Сапеги, гордо ответил послам, что «лучше ему служить холопом, добывая трудом кусок хлеба, нежели получать его из рук Короля»[2360]. М. Мнишек, как свидетельствует С. Жолкевский, с издевкой заявила: «Пусть король уступит царю Краков, а царь отдаст королю Варшаву»[2361].