8 мая Галифакс вручил Майскому официальный меморандум, в котором британское правительство, отметив, что, по заявлению Советского Союза, его целью является импорт товаров для собственного потребления, а не для реэкспорта в другие страны, снова запрашивало, правильно ли поняли в Лондоне, что в Германию не будут пересылаться импортируемые товары[960]. И дальше шли рассуждения в таком же духе. В меморандуме ответственность за задержание советских пароходов снова перекладывалась на французскую сторону.

Из ответа британского правительства было совершенно очевидно, что в Лондоне предпочитали говорить о возможных переговорах, не давая согласия ни на их начало, ни на подписание торгового договора в целом. 20 мая Галифакс уведомил Майского, что английское правительство пришло к выводу о нецелесообразности ведения торговых переговоров путем обмена нотами и меморандумами и предлагало направить в Москву крупного политического деятеля для выяснения возможности улучшения англо-советских отношений вообще и заключения торгового договора, в частности. При этом Галифакс называл все того же Ст. Криппса, назвав конкретные сроки визита — 23–27 мая[961]. Это свидетельствовало, с одной стороны, о том, что британское правительство фактически отодвигало, если не снимало вопрос о торговом договоре, но, с другой — Лондон зондировал вопрос об отношениях с Советским Союзом в более широком плане.

Однако в Москве решили вернуться к вопросу о торговых переговорах, и буквально на следующий день Молотов направил письменный ответ советского правительства на английский меморандум от 8 мая. СССР в принципе отклонял идею о подчинении своей торговой политики военным задачам того или иного государства. Советское правительство имеет в виду переговоры о товарообороте, обеспечивающем ввоз товаров для своих нужд, а не для вывоза в другие страны, хотя и считает, что все эти вопросы находятся в компетенции советского правительства. СССР повторял, что английские власти ответственны за задержание советских пароходов[962].

На этом в Москве не остановились. На следующий день было опубликовано сообщение ТАСС, излагающее историю советско-английских контактов по вопросу о торговых отношениях. Примечателен заключительный вывод: «Советское правительство отмечает, что сам факт выдвижения со стороны английского правительства на обсуждение вопросов, относящихся исключительно к компетенции советского правительства, не свидетельствует о наличии желания у английского правительства вести торговые переговоры с СССР»[963]. Появление в печати сообщения ТАСС вызвало раздражение в Лондоне[964].