Но не прошло и месяца, как в советско-английских отношениях возник вопрос, ставший на довольно долгое время предметом взаимных претензий. 23 июля заместитель наркома иностранных дел С. Л. Лозовский в беседе с Криппсом вручил ему ноту протеста по поводу действий банка Англии и английского казначейства, задержавших принадлежащее Госбанку СССР золото, купленное им у банков Эстонии, Литвы и Латвии[980]. Этот же вопрос был поднят и Молотовым во время его длительной беседы с Криппсом 7 августа[981].

В довольно жесткой форме вопрос о прибалтийском золоте был поднят Микояном на встрече с Криппсом 22 августа и Молотовым 24 августа, причем Молотов спросил Криппса о позиции британского правительства в вопросе о вступлении Прибалтийских республик в СССР[982]. Позиция Англии в этом вопросе была скоординирована с линией США, которым наркоминдел направил 26 августа аналогичную ноту, касающуюся задержания прибалтийского золота и в США.

Тем временем Криппс попытался снова вернуть Москву к обсуждению общих проблем советско-английских отношений. 7 августа в беседе с Молотовым он затронул вопрос о сущности советского нейтралитета. По словам Криппса, сейчас этот нейтралитет благожелателен по отношению к одной стороне (речь шла о Германии), чего нельзя сказать о другой. Он прямо поставил вопрос о том, можно ли ожидать обнадеживающих шагов Советского Союза к улучшению отношений с Англией. Молотов согласился с существующим различием. При этом он сослался на наличие у СССР пакта о ненападении с Германией и на ее поддержку в связи с интересами СССР в Западной Украине и Западной Белоруссии. То же различие есть и в торговле. СССР получает из Германии машины, военное оборудование и т. п., поставляя им взамен сырье. Что касается Англии, здесь, по словам Молотова, сказывается отсутствие общих географических границ и недружественные английские действия (в том числе он назвал задержание прибалтийского золота)[983].

На следующей встрече с Молотовым 24 августа Криппс выяснял по поручению Foreign Office советскую позицию в связи с напряженной обстановкой на Балканах, вызванную обострением итало-греческих отношений. До сего времени, сказал Молотов, советское правительство не считало события на Балканах серьезными, поэтому СССР не занимает по отношению к ним активную позицию[984].

Тем временем вопрос о Прибалтике приобретал все большую остроту. На встрече 22 августа Микоян прямо заявил Криппсу, что торговые отношения между СССР и Великобританией не могут быть установлены, пока не решен вопрос об отношении Англии к Прибалтийским государствам, и в частности о прибалтийском золоте[985]. Галифакс в беседе с Майским изложил позицию Англии в вопросе о Прибалтийских государствах, которая не могла устроить СССР. Вышинский на встрече с Криппсом, касаясь вопроса о прибалтийском золоте, довольно жестко повторил, что без урегулирования между СССР и Англией этого вопроса расширенные торговые отношения едва ли могут иметь место. На это Криппс ответил, что британское правительство не может изменить свою позицию из-за позиции США и общественного мнения и предложил заморозить балтийский вопрос до конца войны или хотя бы на 9, 6 или 3 месяца[986].