Сначала обратимся к некоторым эпизодам этих контактов и переговоров. Уже 21 января 1940 г. в беседе заместителя наркома по иностранным делам С. А. Лозовского с тогдашним послом Японии в Москве С. Того речь шла о «создании благоприятных предпосылок для переговоров о заключении торгового соглашения между двумя странами»[1040]. На следующей встрече 19 марта стороны обменивались взаимными претензиями о нарушениях воздушной границы, о задержках с проведением переговоров о рыболовной конвенции и т. п.[1041]

В мае и начале июня Молотов встречается с послом Того и снова участники пришли к выводу, что после разрешения пограничного вопроса будут созданы условия для урегулирования всех вопросов между Японией и Советским Союзом. При этом Того так расставил их очередность: пограничные проблемы, рыболовный вопрос, возобновление торговых переговоров[1042]. Далее следовали долгие препирательства о демаркации границы, о небольших территориях в Монголии или в Маньчжоу-Го.

Но 2 июля во время беседы Того говорил об общих вопросах взаимоотношений и внес предложение подписать соглашение о нейтралитете и даже представил небольшой проект (всего три статьи). Разъясняя ситуацию, Того упоминал о войне Японии с Китаем и о желании японцев запретить провоз оружия для чунцинского правительства в Китае и т. д. И Молотов и японский посол пространно обсуждали различные проблемы, но советский нарком не дал ясного ответа на японское предложение о нейтралитете. Того настаивал на ответе по поводу советской помощи Китаю и сослался на то, что во время решения вопроса о Бессарабии Япония послала в Москву специальное позитивное послание[1043], т. е. то, что сейчас Япония просит от СССР в отношении Китая.

В дальнейшем в течение нескольких месяцев вопрос о соглашении фактически не обсуждался, и только 1 ноября Молотов принял в Москве нового японского посла Татекаву, который сообщил, что после того, как к власти в Японии пришло правительство Коноя, ее внешняя политика в корне изменилась. Это нашло свое выражение в заключении Японией военного союза с Германией и Италией. В связи с этим японское правительство предлагает Москве подписать уже не договор о нейтралитете, а пакт о ненападении, во многом аналогичный советско-германскому пакту.

Судя по беседе, Молотов не был готов к подробному обсуждению, поэтому только заметил, что заключение предлагаемого пакта дает ряд выгод для Японии, развязывая ей руки на юге, но создает затруднения для СССР в его отношениях с США и Китаем. Поэтому следует обсудить и то возмещение, которое СССР получил бы в порядке компенсации[1044].