Но главные события произошли после поездки Мацуока в Берлин и Рим, когда он несколько дней пребывал в Москве. 12 апреля с ним встретился Сталин. Еще во время первой встречи с Молотовым в Москве Мацуока предложил в срочном порядке подписать пакт о нейтралитете без всяких условий. Ранее Молотов не поддерживал эту идею. Теперь Мацуока говорил Сталину, покидая Москву: «Сожалею, что пакт не подписан»[1051].

Предлагая подписать пакт, японские руководящие круги хотели действительно освободить себе руки для войны на юге. Из японских документов известно, что незадолго до этого правительство Японии, видимо, осведомленное о германских планах нападения на СССР, приняло решение сосредоточиться на войне с Англией и США в районе Азии и Дальнего Востока и не втягиваться в войну с Советским Союзом. Вероятно, оно хотело до германской атаки против СССР сделать для Берлина ясным свое решение. В то же время в Токио пришли к выводу, что целесообразно оставить все спорные вопросы советско-японских отношений до будущих времен и зафиксировать это в письмах Японии и Советского Союза.

Далее Мацуока и Сталин изложили свои позиции, которые, представляют значительный интерес в контексте их общей оценки международной ситуации. Особого внимания заслуживает позиция Сталина.

Прежде всего Мацуока подчеркнул, что наличие у Японии союзного договора с Германией не означает, что она должна связывать руки СССР. Наоборот, в случае каких-либо осложнений Япония могла бы посредничать между СССР и Германией. Он вновь упомянул возможность для СССР выйти через Индию к водам Индийского океана и даже предложил СССР захватить город-порт Карачи. По словам японского министра, также настроена и Германия. Затем министр опять говорил о «моральном коммунизме», о борьбе с англосаксонским опытом Чан-Кайши и т. п.[1052]

В ответ Сталин откровенно напомнил предложение Молотова в Берлине о том, что СССР был бы готов присоединиться к пакту трех, превратив его в пакт четырех. Но Гитлер не согласился, сказав, что Германия в военной помощи пока не нуждается. Теперь, по словам Сталина, только в том случае, если дела в Германии и Японии пойдут плохо, можно поставить вопрос о пакте четырех. Поддержав идею улучшения отношений между Японией и СССР, он неожиданно в явном противоречии с недавним заявлением Молотова поддержал идею пакта о нейтралитете[1053]. Были урегулированы остающиеся спорные моменты, согласованы идея декларации о Маньчжоу-Го и о Монголии, а также вопрос об обмене письмами по поводу концессий на Северном Сахалине. При этом Сталин и Мацуока обменялись довольно едкими репликами о продаже Северного Сахалина. Все вопросы о пакте были решены.