Лесавка поднялась и, опустив голову, отошла в сторонку.

— Теперь к делу, — зевнула Настя. — С Иваном все в порядке. Обломчик вышел. Но я свое все равно получу, зря я за вами столько волочилась, что ли? Отдай мне те способности, что дают тебе руны силы. На твои врожденные, я не претендую.

— А если не отдам? — нахмурился Юра.

— Ну, — задумалась она. — Не знаю. Займусь пытками, например. Кого тебе жальче всех?

— Знаешь, что, иди ты в баню. У тебя своих сил хватает. Мои способности что, особенные какие-то?

— Угадал, — заулыбалась колдунья. — Я давно такие ищу. Но, если хочешь остаться магом, могу обменять их на любые другие, какие только пожелаешь. Просто дай то, что я хочу.

— Нет.

— Юра, услышь меня, — потерла шею колдунья. — Я устала. Мне бы отдохнуть, а еще вас пытать, если по-хорошему не договоримся. Давай сэкономим твое и мое время?

— Действительно, — хмыкнул Юра. — А давай я сейчас шарахну в тебя чем — нибудь мощным? Раз тебе нужны мои способности, так может они сильней твоих? Проверим, а?

— Ты не посмеешь, — напряглась колдунья, вжавшись в кресло. — Помнится, ты дал мне слово подмастерья, что не убьешь меня.

— Это тогда, у мотовоза? — почесал в затылке он. — Ты ведь его обманом вытянула.

— Тем не менее, слово не воробей.

— Так, то было слово подмастерья, — улыбнулся парень, материализуя в руке мощную, шаровую молнию. — А по твоим словам я вообще колдун. Знаешь, я рискну. Да и Иван говорил мол, подумай. И я вот, как раз подумал, — будто взвесил на руке гудящий яркий шар он, и прицелился в колдунью, — а ну ее к бесу эту Обитель!

— Юра, — удержал его от броска нежный голосок, — Не делай этого, постой.

— Осинка? — стал крутить он головой.

В зал, слепо смотря перед собой, удерживаясь за шерсть ведущего ее Грома, неуверенной походкой ступила Осинка.

— Как? — вскочила с кресла Настя. — Не может быть. Здесь столько крови. Юра, можешь забыть, о нашем разговоре, — заторопилась она. — Прощай!

— Стоять! — пригрозил подмастерье шаром. — Куда засобиралась?

Настя замерла на месте, а пес, огибая изувеченные трупы, подвел лесавку к парню.

— Гром, — кривилась Настя глядя на черного кобеля. — Вот куда ты сбежал. Предатель.