— Юра, где ты? — пыталась отыскать его Осинка.

— Я здесь, любимая, — взял он ее за руку, — Что с тобой?

— Кровь меня ослепляет, но теперь вижу, — ослепительно заулыбалась она, смотря ему в глаза. — Разреши воспользоваться твоим зрением.

— Конечно.

— Осмотрись, — попросила Осинка.

С ее глаз будто спала пелена, личико приобрело брезгливый вид. Осинка, зябко поежившись, обняла себя руками. Теперь она смогла увидеть зал, обстановку и всех присутствующих.

— Сколько же здесь крови, — кривилась она. — Не странно, что я совсем ослепла. Благодарю! — качнула головкой она своему поводырю, и Гром отошел в сторонку. — Ты, я так понимаю, Марья? — обратилась она к сидящей на забрызганном кровью полу мастерице. — Ты многих, моих детей обидела. Не бойся, я не собираюсь мстить.

Но Марья расслабляться не собиралась, ее действительно пугала та мощь, что исходила от сущности, что крылась за обликом лесавки несравненной красоты. Она неосознанно, крепче прижала к себе, стонущего, бессознательного Ивана.

— Иван, — склонилась Осинка и протянула изящную ручку к мастеру, не обращая внимания, на то, как опасливо отшатнулась Марья. — Отдыхай воин. Тебе рано умирать. За тебя не раз, очень искренне просили хорошие люди, — погладила мастера по голове она.

Мастер расслабился, буквально обмяк, перестал стонать, и тихонечко засопел. Марья испуганно бросилась к его запястью. Скачущий до этого пульс, принял спокойный и размеренный ритм. Иван просто крепко спал.

— Он будет очень долго спать, — предупредила лесавка, — а когда очнется, то будет бодр и полностью здоров.

После взор Осинки пал на изменившуюся в лице лесавку, что вначале вскочила, а после преклонила колено и опустила голову.

— Владычица, — благоговейно выдохнула лесавка не смея поднять на Осинку взгляд.

Настя, уличив момент, пока подмастерье влюбленными глазами поедал Осинку, а та отвлеклась на остальных, незаметно, бочком смещалась ближе к выходу. Оставалось несколько шагов до темного проема. Еще шажок, и можно было бы сбежать, но ветвистый разряд попал в тело, лежащее у самых ее ног. Труп вздрогнул и бряцнул оружием, что сжимал в остывшей руке. Колдунья замерла и тяжело вздохнула.

— Куда? — нахмурился Юра. — А ну давай назад!

— Юра, где, где она? — стала водить Осинка взглядом по разгромленному залу. — Я чувствую ее.

— Кто, Настя? Да здесь она.

— Где? Она сокрыла себя от глаз. Укажи мне ее рукой.

— Ага, — недовольно выдохнула Настя. — Поднимите мне веки! — зловещим голоском процитировала она древнюю классику.

— Да вот же она, — указал рукой подмастерье.