Уверен, мне ещё не раз придётся размышлять о чем-либо подобном, ибо такова жизнь в её бесконечных проявлениях и отражениях. Сейчас же для меня гораздо удивительнее было другое. Зачем я делаю всё это? Ищу те самые главные слова и предложения, стараюсь расставить их в некоем вразумительном порядке? Тщательно отбираю даже знаки препинания, когда точно знаю, что читать текст, тем более «думать над ним», будет, даст Бог, тысяча человек? Зачем, наперекор массовому вкусу, намеренно возрождаю длинные периоды и прихотливые словосочетания? Чтобы наиболее точно выразить нарождающуюся мысль? Или чтобы «не распалась связь времён»? Или потому, что если есть «около тысячи человек, действительно, может быть, не больше, то ведь этого очень довольно, чтобы не умирать идее»? Не исключено и то, что эта «забава ума и сердца» сама по себе цель и награда, и других поощрений не требует…

Пока у меня нет однозначного ответа. Вместе с тем, я точно знаю, что такое, почти сумеречное состояние сознания, несмотря ни на что, является и плодотворным, и приближающим к решению вопросов, которые никуда не отступают в ожидании ответа, и к тем людям, с «лица необщим выражением», которые эти вопросы тоже ставят и стараются, по мере сил, разрешить.

Я понимал, не понимая всей сложности и простоты этих ускользающих, не оформленных до конца мыслей, и всё же, всё же… ждал ответа. Однако его по-прежнему не было…

Резко встав из-за стола и отодвинув крутящийся стул, я быстро отошёл к эркеру. Внутри его застеклённой ниши, за прозрачными занавесками, в больших кадках росли высокие, с крупными, овальной формы листьями разной окраски, экзотические растения – диффенбахии, – «как в зимнем саду», – говорила с гордостью мама, – и стал смотреть в окна, стараясь различить, себе в наказание, оттенки серого на сером.

Бледно-серые облака сливались с каплями влажного воздуха и остатками снежного дождя; тяжёлые, темно-серые квадратные арки каменного моста с цепями были не в состоянии оттенить, оживить почти чёрные воды Фонтанки, и лишь разноцветные зонтики над головами медленно бредущих людей, уже окутанных сумеречным светом, всё ещё не позволяли уснуть воображению, заставляя работать мысль даже на холостом ходу. И вдруг мелькнул, на мгновение выглянув из-за облаков, запоздалый луч, и я не успел удивиться, как стали появляться первые строки.

«Разве может быть достаточной в самом деле (необходимой – да, судя по массовости) нарастающая лавина развлечений, лёгких до невесомости и бездумных до полного отсутствия смысла, – всех этих шоу, игр, пародий, шутовства, искусственных состязаний и прочих радостей абсолютно доступного, затягивающего, ненасытного виртуального мира? – Руки легко летали над клавиатурой. – Неужели толпа нехитрых пересмешников любого возраста, происхождения, образования (необразованности?), заполонившая подмостки и экраны, – это всё, что нам нужно?