Екатерина Дмитриевна, ваша матушка, не так давно весьма одобрительно заметила, обозрев выбираемые вами издания, что вы, судя по всему, «подсели на чтение», если учесть, что разброс по времени создания и появления этих сочинений исчисляется уже не сотнями, а тысячами лет.

—

Мне она только сказала, что я стал похож на отца.

—

И это тоже.

Я внимательно смотрел на Захарию и видел, что он не просто доволен, но чем-то очень взволнован, хотя и пытается это скрыть.

—

Ну, рассказывайте, не томите.

—

Вы правы. У меня для вас есть три новости, и все три – хорошие. Во-первых, не зря я так люблю грешников! – Он весело улыбнулся, и в его карих глазах, в глубине зрачков, засверкали золотые искорки. – Они, на мой взгляд, – да и не только на мой, – гораздо перспективнее праведников, а порою преподносят такие сюрпризы любо-дорого посмотреть.

Захария на несколько секунд отвлёкся, затем убеждённо произнёс:

—

Прежде чем подняться вверх, человек спускается вниз, и пока он полностью не преодолеет в себе самом свой собственный ад, путь на Небеса ему заказан. Так говорят те, кто прошёл испытания и кого мы привычно называем «просветлёнными», «заново» или «дважды рождёнными».