Вот, послушайте, – продолжал он. – Человечество всегда понимало и понимает: если умрёт идеализм, то вместе с ним исчезнет и Любовь, и Вера, и Надежда, а также Мечта и Героизм, «пленительная недоговорённость чувств» и вообще вся романтика жизни. При этом оно – человечество – по-прежнему заблуждается, несмотря на трагический, многократно повторяющий себя опыт, и никак не хочет признать, наконец, что битва Добра и Зла – вечна, вечен и круговорот падений и побед, что любые, якобы, завоевания оказываются на поверку бесплодными, пока все «вечные сюжеты» попрежнему вертятся вокруг одного и того же конфликта, а именно: противостояния реальных или мифических сил (договоров о совместной прекрасной жизни и прочее) – всё тому же всевластию.

Захария говорил и обращался не только ко мне, но как бы ко всем, кто готов его слушать:

—

В том-то и штука, уважаемые господа, что необходимость «сильной руки» и «абсолютной власти», без которых к ужасу большинства на Земле непременно воцарится анархия, а значит, и всеобщая катастрофа, – эта мысль по сути не подвергается сомнению, – в отличие, скажем, от идеи, условно говоря, демократии (или какого-либо иного, более совершенного устройства общества), о которых люди даже не имеют толком никакого, тем более единого представления., кроме того, что они противоположны тирании власти.

—

Не так ли, мой друг, – обратился Захария ко мне, – ведь и вы размышляете о необходимости преодоления Зла прежде всего в самом себе, максимум в объединении с единомышленниками, – причём настолько свободном, что оно, в силу разных причин, может рассыпаться в любой момент. И только обретя внутри себя это Небесное Царство, люди, может быть, додумаются и до устроения своей жизни на каких-то иных, более совершенных основаниях.

Захария был так увлечён развитием своих и не только своих мыслей, что, подняв руку, остановил моё желание включиться в диалог.

—

Позвольте я закончу, – сказал он. – Я понимаю, что вынужден упрощать ваши позиции в угоду главному тезису. И всё-таки давайте пройдём немного дальше и хотя бы частично оградим нескончаемый поток сознания. Итак, – продолжил он, – каждый человек сам, актом своей воли, которую Господь сотворил опять же свободной, – созидает, выбирает, выделяет (не знаю, как лучше сказать) – текущую реальность, включающую в себя все оттенки тёмного и светлого, ибо она целостна. Он может ей следовать, а может и сомневаться в ней. В том случае, если сомнения перейдут некое пороговое значение, человек (или группа, сообщество людей) могут потерять одну вероятностную «историю развития событий» и обрести совершенно другую. И это не вопрос искажения, перетасовывания фактов, а вопрос «мировоззренческого перемещения» в разные истории, являющиеся проекцией событий на наше сознание или наоборот.