Слова Джексона о том, что без Ли он бы погиб, оказались пророческими. Ей лишь ненадолго удалось задержать его на этом свете: художнику было всего 44 года на момент смерти. Она сама, по сути, начала жить собственной жизнью только с его уходом. Вернулась к живописи и создала лучшие свои работы – в том же сарае, где когда-то изобрел авторскую технику ее муж.

Слава жены Поллока навсегда закрепилась за художницей. И вряд ли ей удалось разлюбить его несмотря на все обиды. «С Джексоном было возможно тихое уединение, – вспоминала она. – Можно было просто сидеть и лицезреть окружающий ландшафт. Внутреннюю тишину. Сидеть после ужина на заднем крыльце и смотреть на свет фонаря. Не было нужды в разговорах. Ни в каком другом виде общения».

Ей были известны иные стороны человека, которого окружающие считали лишь пьяным дебоширом. Оказывается, Поллок любил печь, и у него неплохо это выходило: «Я готовила, но он пек, – рассказывала Краснер о распределении ролей на кухне. – Он был чрезвычайно требователен к своей выпечке, и у него выходили изумительный хлеб, торты, яблочные пироги. А еще он готовил великолепный соус к спагетти».

Марк Ротко: художник, превративший цвет в религию

Марк Ротко: художник, превративший цвет в религию

Марк Ротко – один из самых противоречивых и обсуждаемых художников ХХ века – входит в «святую троицу» абстрактного экспрессионизма (вместе с Джексоном Поллоком и Виллемом де Кунингом). Своей главной задачей он видел передачу эмоций на холсте с помощью одного лишь цвета, который прямо воздействует на зрителя без навязываемых образов и ассоциаций. В то время как скептики не понимают ажиотажа вокруг полотен Ротко, те, кто видел их живьем, утверждают, что эти работы производят какой-то совершенно мистический эффект, который не способна передать ни одна репродукция. Несмотря на феноменальную востребованность уже при жизни, Марк Ротко страдал от депрессий, пристрастия к табаку и алкоголю и свел счеты с жизнью, находясь на самом пике карьеры.

Мальчик из интеллигентной семьи

Маркус Роткович рос в многоязычной среде: языком общения в семье были русский и идиш. Вскоре мальчику предстояло освоить еще один, на котором он будет говорить до конца жизни – английский.

Отец, будучи аптекарем, старался дать детям наилучшее образование. И хотя традиционно в еврейских семьях делался большой упор на религиозное воспитание, Яков был сторонником марксистских идеалов и стремился просвещать своих четверых детей больше в сфере политики и экономики. Скорее всего, в то время и был заложен фундамент сложных отношений художника с большим капиталом и финансовыми магнатами, которые будут скупать его картины за шальные деньги.