Отменный рисовальщик, чуткий к переменчивым формам окружающего мира, Клее тем не менее долго не мог справиться с маслом и заставить цвет жить в картинах. До тех пор, пока не съездил в Тунис. Это путешествие, совершенное в 1916 году (уже после нескольких персональных выставок, участия во второй выставке «Синего всадника» и в Первом немецком салоне в галерее «Штурм»), освободило наконец в Клее художника, который всю жизнь будет независим от «измов», от влияний коллег и мэтров, который всегда будет неожиданным даже по отношению к себе прошлогоднему.

Именно таким должен был быть учитель Баухауса, самой революционной и авангардной школы для художников во всей Европе, которая целью художника видела не украшение мира, а его изменение. Он будет 10 лет вести здесь мастерские витража, текстильного и переплетного дела, создаст несколько теоретических работ, которые выйдут в серии «Книги Баухауса» и вырастит несколько поколений художников-ремесленников, у которых от Клее будет одно важное умение: не повторять слепо своего учителя, а иметь мужество быть свободными.

Знойный ветер перемен

Когда Пауль Клее отправился в Тунис, ему было 35 лет, он интересовался кубизмом, увлекался графикой, был членом художественного объединения «Синий всадник». Вместе с ним в Африку поехали двое друзей-художников Август Маке и Луи Муайе. И спустя несколько десятилетий искусствоведы назовут это африканское путешествие началом модернизма.

«Цвет овладел мной. Мне не нужно больше гнаться за ним. Я и цвет – одно. Я художник», – записал в дневнике Клее, стоя у ворот исламского квартала города Кайруана. И он не преувеличивал. Африка звучит, а музыкант Клее слушает: шум голосов, крики животных, мелодии местных напевов. Африка пахнет, а Клее вдыхает: запахи пряностей, тканей, раскаленных камней, моря, города. Африка сияет на солнце, а Клее смотрит: на узорчатые окна, двери, купола Хаммамета, на кактусы и камыши, на буйные сады. Здесь он понимает, как писать объекты, не прибегая к передаче их формы. И понимает, что должен писать запахи, цвета и звуки – чувства, испытанные в Африке, а не пейзажи и местных жителей.

Из этой двухнедельной поездки он привозит 35 акварелей, 13 рисунков и новое понимание живописи. Всю жизнь он будет возвращаться к африканским впечатлениям и напишет больше 20 картин, связанных с Тунисом. Эти воспоминания не меркнут – они становятся частью его художнического озарения, бесконечным топливом для новых открытий. Фигуры и объекты превращаются на картинах Клее в новую африканскую тайну, новое иероглифическое письмо, новые знаки, новый Розеттский камень живописи, который никто не расшифрует. Даже гениальный лингвист.