– Ты не встречала сегодня этого придурка? – спросила она.

– Которого из них? У нас в издательстве придурков пруд пруди. Уточни, о ком ты.

– Того, женатого. Главного придурка, – съязвила Чески. – Того, которому ты не должна позволять даже смотреть в твою сторону.

– Нет, – ответила я, надеясь, что говорю правду. – Я и не позволю.

И в течение следующих двух часов я вспоминала, что значит снова быть нормальной. Потом, правда, вспомнила Джанет, которая говорила, что нет такого понятия как «нормальность», и, наконец, обрадовалась, что она не позволила мне исчезнуть после первой же встречи.

Шла рабочая неделя, и я совсем выбивалась из сил. Я справлялась с задачами, но уставала, как никогда в жизни. В середине недели я написала Джанет, что, похоже, пребываю на грани срыва, но она ответила: «Чем сильнее вы устаете, тем выше вероятность, что ваши защитные механизмы отключатся. Вы не на грани срыва, вы заново адаптируетесь к рабочему режиму. Отдохните в выходные».

Я была твердо намерена уложиться в недельный рабочий план, так что активно боролась с посторонними мыслями, поминутно всплывавшими в голове. К пятнице я уже едва держалась. Желудок сводило невыносимо, а в голове постоянно гудело. Работу я делала медленнее, чем в самом начале, и когда Джина прислала мне письмо с просьбой зайти к ней в четыре часа, я уже к трем собрала в рюкзак все свои вещи.

– Я все понимаю, – сказала я, входя в ее кабинет.

– Что ты понимаешь? – спросила Джина, надевая очки.

– Не знала, что ты носишь очки, – сказала я и села напротив.

– Недавно начала. Линзы меня немного утомляют. Симпатичные, да? – улыбнулась она.

– Да, красивые, – согласилась я. – А где ты их…

– Мы не будем обсуждать очки, – сказала Джина. – Ты молодец.

– В смысле?

– По итогам рабочей недели, Квини, – объяснила Джина. – Я понимаю, тебе было трудно, но ты со всем справилась. И справилась хорошо.

– Но медленно.