– Ну как, нашли что-нибудь? – спросила Нора.

Лина неуверенно кивнула.

– Кажется, да. Но мне может понадобиться еще кое-какая информация. Меня интересует продажа рабов Робертом Беллом судье Стэнмору 10 ноября 1852 года. Кого конкретно купил судья Стэнмор? Он, должно быть, записал о покупке больше, чем Роберт Белл о продаже.

– У мистера Стэнмора тоже была фермерская книга, похожая на белловскую. Я уверена, что эти данные там есть. – Нора откинула с лица выбившуюся прядь волос. – Но все материалы, касающиеся семьи Стэнмор, хранятся в Фонде Стэнмора. Это всего лишь на другом конце города, но они очень строго отбирают посетителей. Пускают только исследователей. – Она лукаво улыбнулась. – Но я могу попросить, чтобы они прислали книгу сюда. Вы можете прийти завтра?

Вернувшись в гостиничный номер экономкласса, стены которого были выкрашены выцветшей желтой краской, Лина открыла ноутбук и поискала в Интернете информацию о семье Стэнмор. Появился дагеротип судьи Стэнмора: пузатый, светловолосый денди, губы слишком толстые, глаза слишком бледные. Он выглядел так, будто быстро обгорал на солнце и не очень-то любил работать. Плантация Стэнмора теперь была внесена в реестр охраняемых исторических объектов Вирджинии, прочитала Лина. Весной и осенью группы туристов толпились в его садах, спускались к табачным полям, старой маслобойне, кузнице и коптильне, в сушильню, где все еще вешали связки ярких листьев, чтобы они высохли и потемнели.

Лина перешла по ссылке на официальный сайт Фонда Стэнмора – с глянцевыми картинками, зажигательной фоновой музыкой, самовозникающими историческими фотографиями вперемешку с современными снимками улыбающихся школьников на экскурсиях и черно-белыми, изображающими мужчин с прямыми спинами среди зелени табачных полей. В прошлом году Фондом выделено более 12 миллионов долларов на гранты в приоритетных областях, таких как культурное наследие, развитие общин, социальная справедливость и межрасовые отношения. Каждый год Премия им. судьи К. Стэнмора в 50 000 долларов присуждалась за выдающиеся заслуги в сфере расовой гармонизации в штате Вирджиния.

О Лу Энн Белл, Джозефине Белл и спорных картинах на сайте ничего не было.

Пальцы Лины застыли над клавиатурой, а ее мысли вернулись к Джасперу Баттлу и его семейным реликвиям. «Возникают из ниоткуда, – сказал Портер. – Будьте осторожны, Лина». Но подозрения Портера, казалось, не имели отношения к тому Джасперу, которого видела Лина, с его ясными глазами и с тем, как он говорил о своем отце. «Джаспер Баттл», – набрала Лина в поисковике. На экране появилось несколько десятков ссылок: на налогового инспектора средних лет из Пенсаколы, штат Флорида, на игровой сайт, где орды саранчи сражались за победу в битве при Джаспере, на ученика средней школы в Дулуте, который любил играть в лакросс и тусоваться с приятелями. Наконец ближе к концу списка появился сайт рок-группы «Мудрость». Лина открыла ссылку. На экране вспыхнуло фото четырех инди-рок-музыкантов лет двадцати с небольшим, все в татуировках, разного роста и оттенка кожи, а вот и он, смотрит открытым, прямым взглядом: «Джаспер Баттл: бас-гитара». По мере того как Лина изучала сайт, на страницу всплывали окна с датами концертов и фотографиями выступлений. На одной из них – темный силуэт Джаспера на освещенной сцене, руки размыты от движений по струнам бас-гитары, ноги широко расставлены, голова опущена.