У Ремарка слова доброго о войне и щипцами не вытащишь, в отличие от Юнгера, еще в середине 60-х сохранившего былое восхищение «боем как внутренним переживанием…» Но главное все же в другом, и это главное, касающееся «духа войны», неизменно и с восторгом произносит Эрнст Юнгер. Несмотря на ужас заградительного огня, напоминающего ад, говорит он, «нам всем были присущи и некий элемент, который подчеркивал и наполнял духовным содержанием дикость войны, и осязаемая радость от сознания опасности, и рыцарская готовность принять бой. Да, могу смело сказать: с ходом времени в огне этой непрекращающейся битвы выплавлялся все более чистый, все более отважный воинский дух…»

В этих словах – вся несложная юнгеровская философия, которой так умело воспользовались нацистские пропагандисты, чтобы привлечь «отважным воинским духом» немецкую молодежь и заставить ее бодро отправиться на завоевание мирового господства. Целые школьные классы добровольно шли под пули – что в Первую, что, тем более, Вторую мировую войну. И тут не одни только, пусть даже талантливые, пропагандисты ранга Юнгера сыграли свою роль. Не менее важной оказалась роль школьного учителя, который, по известному выражению, чуть было не выиграл обе мировые войны. Не хватало самой малости – реальной победы. Но вклад немецкого учителя в эту, хоть и не достигнутую победу, был очень велик.

Главный философский итог подводит этим беседам Ремарк. Когда его собеседник упоминает, что свыше двадцати миллионов погибло от гриппа, примерно столько же, сколько полегло в результате военных действий, и тут же заявляет, что «павшие по меньшей мере знали, ради чего они пали», Ремарк почти шепотом спрашивает: «Боже милосердный, так ради чего же?» И ответить на этот вопрос не может даже Юнгер…

Зигфрид Ленц принадлежит к тому же поколению, что и Грасс, – поколению, которому в юности было суждено пережить фашизм и войну.

Большой успех принесла Ленцу его ранняя драма «Время невиновных», написанная на основе двух радиопьес – «Время невиновных» и «Время виновных». Драма привлекла к себе внимание заостренной постановкой моральных проблем, связанных с фашистским прошлым Германии. Ленца интересует поведение человека не как таковое, а в связи с определенными общественно-политическими, историческими ситуациями – в условиях крайнего угнетения личности и крайней несвободы, которые несет человеку фашизм. Даже там, где эти мотивы возникают в иносказательной, зашифрованной форме философской притчи, как в пьесах «Время невиновных» или «Лицо», угадываются все признаки нацистского режима.