Помимо документов петербургского следствия и других расследований, использованы также доносы на тайные общества и материалы подписки о «непринадлежности» к тайным обществам 1826 г. Как известно, на протяжении существования декабристской политической конспирации правительству поступил не один донос на отдельных участников тайных обществ декабристского ряда или на ту или иную декабристскую организацию. В том случае, если автор доноса осведомленное лицо (находившееся в числе членов конспиративного союза), получившее информацию от самих участников тайного общества, т. е. «из первых рук», у исследователя нет оснований сомневаться в точности и достоверности его свидетельства – разумеется, речь идет о фактических данных, несомненно известных доносителю. Ценным источником, позволяющим обнаружить имена новых декабристов, являются т. н. «обязательства», данные при подписке, которая проводилась весной-летом 1826 г. на основании рескрипта императора Николая I на имя управляющего министерством внутренних дел B. C. Ланского от 21 апреля 1826 г.[808] Эти «обязательства», которые были вынуждены дать офицеры, чиновники и даже неслужащие дворяне, содержали в себе не только обещание в будущем не участвовать ни в каких тайных или неразрешенных правительством обществах – их авторы были обязаны назвать все те общества (вплоть до масонских лож), в которых когда-либо участвовали и которые им были известны.

«Обязательства» 1826 г. заключают в себе собственноручные признания в принадлежности к декабристскому тайному обществу, поэтому обладают высокой степенью авторитетности. В данной работе мы не входим в подробный разбор движущих мотивов, которые стали причиной признаний, прозвучавших весной-летом 1826 г., в разгар преследования участников политического движения. Этот вопрос заслуживает отдельного исследования. Можно лишь заключить, что признание в принадлежности к т. н. «ранним» декабристским организациям (а все известные на данный момент «обязательства» содержат информацию именно об этом) не грозило неминуемым преследованием, поскольку в официальных документах следственного процесса такая принадлежность не рассматривалась как степень виновности, подлежащая наказанию[809]. Тем не менее, признающиеся потенциально могли быть привлечены к ответственности в связи с тем, что утаили свое участие в тайных обществах во время первой «подписки», проводившейся по распоряжению Александра I в 1822 г. Более того, правительство императора Николая I с обостренным вниманием встречало любое признание в причастности к тайному обществу, свидетельством чему стала как межведомственная переписка по поводу прозвучавших признаний, так и учреждение тайного надзора в отношении тех, кто признал себя когда-то причастным к декабристским обществам.