И всё бы ничего, если бы не борзописцы, раздувшие эту историю. Автор статьи в «Фигаро» на голубом глазу утверждал, что драка произошла между сторонниками двух основных противоборствующих политических течений в современной Франции. С одной стороны, по мнению журналиста, участвовали «левые», приверженцы «свободы, равенства и братства». Их оппонентами выступали «правые», требующие запретить «пропаганду» анархии и вседозволенности, которую они углядели в этих песнях. Особой пикантности публикации добавляли отсылки к «ордам варваров, стоящих у ворот Парижа», с тонким намёком на Германию. И сравнивание «политических метаний» нынешней Франции с Фебом, предавшим «светлое чувство любви» и выбравшего «презренный металл».

Не знаю, что курил автор статьи, где и как он нашёл аналогии и политическую подоплёку в текстах мюзикла, так как ни я, ни тем более Виктор Гюго о подобном даже не помышляли. Теперь вот размышляю, о чём интересно думал Люк Пламондон, сочиняя своё либретто? Вспоминал двухсотлетнее прошлое Франции или, наоборот, предугадал то, с чем столкнётся страна через двадцать лет? Невероятно, но факт предвиденья налицо. Или послезнания о будущем? И как это не удивительно, но тексты песен созвучны и нынешнему времени. Как бы то ни было, но эта статья плеснула бензинчику в разгорающийся костёр, и обыватель массово повалил в магазины, чтоб лично прослушать то, о чём пишут в газетах. С предсказуемым результатом и последствиями.

Поначалу владельцы магазинов радостно потирали руки при виде неожиданно нахлынувших покупателей и резко возросших продаж товаров, но вскоре призадумались. Стоит ли этот бум тех неприятностей, что пришли вместе с ним? Разбитые вдребезги проигрыватели, а кое-где и витрины, побитые лица персонала и озлобление парижской полиции, вынужденной постоянно разнимать массовые драки, привели к тому, что проигрывание пластинок с песнями мюзикла повсеместно прекратилось. Но своё дело они сделали, ещё до премьеры мюзикл получил бешеную популярность, пусть и скандальную. Все билеты на спектакль разобраны на месяц вперёд. Аншлаг!

Все мысли побоку, важен только оркестр и то, что я за дирижёрским пультом. Вчера на генеральной репетиции меня ощутимо потряхивало от волнения, но сегодня состояние какое-то отрешённое. Перегорел, что ли? Обвожу музыкантов взглядом и не замечаю никакого волнения. Передо мной собранные сосредоточенные лица, и в них даже какое-то непонятное мне предвкушение просматривается. Перевожу взгляд на сцену и вижу Саблона, сидящего на бутафорской ступеньке «Собора» в непринуждённой позе. Заметив мой взгляд, Жан улыбается уголками губ и ободряюще мне подмигивает. Вот же нервы, просто канаты стальные!