14 июля, понедельник, время 19:55

Минск, штаб Западного фронта.

Моя смена кончается. Вместе с Болдиным рассматриваем фото авиаразведки.

— «Аврору» ночью выводи. Хватит с неё, — Болдин согласно кивает.

Моему любимому бронепоезду, — они все у меня любимые, — досталось не слабо. Одна зенитная платформа уничтожена прямым попаданием тяжёлого снаряда. Они отдельно стояли. И в середину бронепоезда бомба угодила. Платформа с тяжёлой пушкой разбита вдрызг. Надо восстанавливать мою любимую игрушку.

Ожесточение боёв всё нарастает. Несколько раз отражали попытки форсировать Нярис. Мои войска держаться с трудом, пора их отводить. Почти все свои цели я достиг. Самая главная — срыв неожиданного и мощного удара по Минску.

Те разбомбленные вовремя двести танков — ядро, насколько могу судить, второй ударной группы. Южной. Северная начала своё движение, а южный клин отсечён. Северная группа это мой старый знакомый, «быстроходный Хайнц», генерал Гудериан. Наконец-то он проявился. Узнал это из нескольких источников. И пленные были, и Анисимов распознал на танках знакомые тактические символы.

У меня почти всё получилось. Удар в сторону Минска ослаблен не меньше, чем вдвое. А я почти ничего не потерял. Тридцать шесть самолётов над Вильнюсом? Так я в трофеи тридцать штук взял! Полтора десятка танков Никитин оставил? Х-ха! А сколько нам оставили немцы? И не просто оставили, а целыми мне подарили. Вместе с отремонтированными штук семьдесят. Десять тысяч красноармейцев в санитарные потери? У вермахта не меньше.

Нет, я очень доволен. И не только танками и самолётами. Есть ещё мелкие мужские радости.

— Будем отступать, Иван Васильевич. Всё, как полагается. Пусть оставленные позиции минируют и уходят. И не забывают брать плату за каждую улицу, каждый квартал и каждый дом.

Чьи-то радости на войне обязательно оборачиваются огорчениями для противоположной стороны. Очень я «рад» за своего визави фон Бока. И надеюсь «порадовать» его ещё много раз. За шерстью пришёл? Так я тебя самого остригу.

Стою у окна, выпускаю клубы папиросного дыма. Очередной день неторопливо заканчивается в почти мирном Минске. Чистое небо сияет глубокой синевой. Чистое не только потому, что его не закрывают тёмные облака, но и от чужих самолётов чистое. Мирный облик изредка нарушают только иногда проходящие по улицам армейские части или отряды ополченцев.

Так, что у нас там? Возвращаюсь к столу и карте. Пододвигаю на северо-восток фишку из-под Вильнюса, 26-ую танковую, из Минска 161-ую стрелковую к ним за компанию. Речку Вилию надо со своей стороны прикрыть. Игнорировать «быстроходного Хайнца» не стоит.