Лишь уложив детей, Имоджин вспомнила о разговоре с Уортингтоном. Теперь казалось, что он был целую жизнь назад.

— Уортингтон уходит из корпорации Роберта Маннеринга, — сказала она Алексу куда спокойнее, чем ожидала от себя.

— Что? — спросил он и выпрямился, сидя на кровати.

— Он взял отступного. И сказал, что многим в руководстве журнала тоже предложат отступного, чтобы снизить зарплаты.

— Что он собирается делать?

Имоджин рассмеялась абсурдности того, что говорил ей босс.

— Он свихнется через две недели, если не сможет руководить компанией.

— Знаю. Уверена, его быстро кто-нибудь перехватит. Он сказал, я тоже могу взять отступного.

— Правда? А как думаешь, что тебе предложат?

— Что-нибудь в районе годовой заработной платы.

Алекс присвистнул.

— Я не стал бы над этим смеяться.

— Я знаю, — тихо сказала Имоджин.

— Согласишься?

— Тут еще одно есть. Они могут продать «Глянец».

— Кому? Китайцам?

— Может быть, — ответила Имоджин. — А еще может быть — Shoppit. Помнишь, я рассказывала тебе про эту девушку, Эйрин Чанг? Я ходила встречаться с ней в офис Shoppit, — хоть Алекс и кивнул, Имоджин не сомневалась, что он понятия не имеет, о ком идет речь. — Я подозреваю, что она могла только притворяться дружелюбной, чтобы добыть информацию о моем журнале и купить его.

Алекс застонал.