— Похоже на вторую Еву.
— Я так не думаю. Правда, у меня не создалось такого впечатления, — Имоджин почувствовала, что ей хочется вступиться за Эйрин и ее мотивы.
— Ну я не знаю, детка. Я знаю только, что предпочел бы никогда не вести дел ни с одной из этих двадцати-с-чем-то-летних женщин поколения миллениума. Они зло, — Алекс вздохнул.
— Как думаешь, должна я с ней поговорить? Или написать по электронке? Что, если она купит журнал? Что, если мною будут командовать целых две Евы?
— Тогда, может, возьмешь отступного?
Теперь пришла очередь Имоджин вздыхать.
— Пока все это даже не укладывается у меня в голове.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Эшли не хотелось становиться на весы в присутствии всего офиса. Это было унизительно.
— Пятьдесят четыре с половиной килограмма. Ты только посмотри на себя, подружка! Настоящая победительница. Сбросила почти семь кило, — Ева хлопнула в ладоши, и Перри сошла с весов, а Эшли скрепя сердце заняла ее место. Ей пришлось зажмуриться, когда Ева сильно ущипнула ее за ляжку. — О-о-о, ты набрала больше двух кило. Может, тебе лучше на соках посидеть, — Ева хихикнула и с головы до ног окинула ее взглядом. — Ты лучше выглядела, когда только начинала здесь работать.
Она повернулась к следующей девушке в очереди. Эшли не чувствовала такого унижения с тех пор, как вступала в женское студенческое объединение «Каппа Тета» — тогда старшие «сестры» раздели новичков до нижнего белья и обвели в кружочки все их жировые отложения. Но это взвешивание проводилось как часть программы «„Глянец“ — вызов телу», трехнедельного комплекса соковых чисток и физических упражнений, призванного «дать каждому волшебный пендель в новом году».
— Это просто для того, чтобы к ее свадьбе все стали нулевого размера. Она хочет, чтобы все там выглядели, как анорексички, — проворчала Эшли после унизительного взвешивания, обращаясь к Имоджин, когда они вдвоем засели в кабинете последней. Сама Имоджин не участвовала ни в тренировках, ни в очищении. Ева избавила ее хотя бы от этого.
— Знаешь, что она разослала некоторым девочкам на выходных? — Эшли стала рыться в телефоне в поисках фотографии, которая пришла ей в эсэмэске. Ева снялась перед зеркалом в лифчике и трусах — живот впалый, ляжки, как прутики и подпись: «СВАДЕБНАЯ ГОТОВНОСТЬ, СУЧКИ! Стройняшки, стройся!».
От одного вида снимка Имоджин закатила глаза.
— Скажи ей, что считаешь это неуместным, — на губах Имоджин заиграла улыбка. Она знала, что Эшли никогда не осмелится сказать Еве ничего подобного.