Апостол-предатель воплощал все виды греховного вожделения, триумф плоти над духом и моральное разложение, которое не могло не проявиться и в его теле. На алтарной панели из Музея Бойманса – ван Бёнингена есть одна странная деталь. Юный и безбородый апостол, сидящий по правую руку от Иуды, смачно сморкается на пол. Мы видим две белые капли соплей, которые он только что изверг из носа[963]. Неизвестный создатель «Тайной вечери» точно не выдумал этот жест, а скопировал с какого-то более старого изображения. Например, на одной нидерландской гравюре, выполненной около 1485 г., пожилой бородатый апостол, сосед Иуды, отворачивается от него и затыкает нос пальцами. Он то ли пытается защититься от вони, то ли, скорее, сморкается в складки плаща (хотя тут соплей и не видно) (II.5.17). То же самое происходит на еще одной «Тайной вечере», написанной примерно в ту же эпоху кастильским Мастером Бартоломе (II.5.18). Во всех трех случаях этот жест направлен в сторону кошеля со сребрениками, который висит на поясе у Иуды или зажат в его руке за спиной. Судя по всему, апостол демонстрирует отвращение к алчности отступника (II.5.19) либо пытается изгнать его нечистоту нечистотой своих выделений.

II.5.17. Мастер I. A. M. из Цволле. Тайная вечеря. Ок. 1485 г.

Art Institute of Chicago. № 1954.1146

II.5.18. Мастер Бартоломе. Тайная вечеря (часть высокого алтаря из Сьюдад-Родриго), 1480–1488 гг.

Tucson. The University of Arizona Museum of Art. № 1961.013.043

II.5.19. Жирный мучитель, который глумливо встает перед Христом на колени, протягивая ему вместо скипетра палку, сморкается в знак презрения и отвращения.

Лукас Кранах Старший. Поругание Христа. Ок. 1515–1520 гг.

Частная коллекция (работа была выставлена на торги Sotheby's 5 июля 2018 г.)

Однако существует еще одно объяснение, связанное со средневековыми юдофобскими стереотипами. В католической Европе было распространено убеждение, что от евреев исходит особый отвратительный запах (foetor judaicus), который часто сравнивали с козлиным[964]. Этот миф подразумевал, что иудеи отличаются от других народов не только своей религией, которую можно сменить, но и физиологией (или что физиология тоже должна была измениться после крещения). Объясняя, откуда берется это зловоние, средневековые авторы сплетали медицинские теории с астрологическими, а катализатором в этом процессе служили древние метафоры, уподоблявшие грех болезни. Зловоние, симптом многих физических недугов (например, проказы), воспринималось как одно из внешних проявлений духовной порчи, которая разлагает душу. Если мощам святых приписывали неземное благоухание, то разлагающиеся тела грешников, как считалось, смердели. Во множестве средневековых житий или «примеров», которыми клирики оснащали свои проповеди, дьявол и демоны, посрамленные каким-то подвижником или изгнанные экзорцистом, источают непереносимое зловоние.