Внешняя роль стены, стоящей в неартикулированном потоке света, – быть изменчивым светотеневым «рисунком», дополненным осязательными впечатлениями, то есть создавать скульптурно-телесные переживания. Если не говорить об изобразительных элементах стены, воспроизводящих, помимо прочего, и собственно архитектурные детали, внешняя роль стены сводится к воздействию на чувства.

Внутренняя роль стены – быть необходимым условием для непрерывно изменяющихся световых событий в интерьере. Благодаря стене можно дозировать и распределять впускаемый через отверстия внешний свет, создавая световые тела и светящиеся орнаменты. Хотя эти события тоже сопровождаются осязательными впечатлениями, внутренняя роль стены по преимуществу метафорически-духовная.

Возможна ли поэтика архитектуры?

Возможна ли поэтика архитектуры?

Снова вспоминаю любимое свое рассуждение Аристотеля: «Дом потому становится таким-то, что такова его форма». Читатель уже знает, что «формой» философ называл не облик дома, а его чтойность, эйдос, сущность. Откуда архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств? Я постарался показать, что там ничего архитектурного нет. Она приходит из его культурной памяти, в которой «форма» дома (не только жилого) представлена, как его собственный и опосредованный другими людьми (не обязательно архитекторами) опыт наблюдения над жизнью, а лучше сказать – над образами жизни разнообразных человеческих общностей. Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой, это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. Как архитектору настроиться на жанровый инвариант? Вы должны, говорил Луис Кан, «стать не только собой, но и всяким», то есть растворить ваше «Я» в «обыденности»1029.

Конкретный же облик дома, в отличие от его понимаемой по Аристотелю «формы», – результат риторической разработки эйдоса архитектором, который творит сообразно своей интуиции «уместного».

Что же побуждает меня после объяснений сути моего подхода, сделанных в «Прологе» и только что здесь подтвержденных, поставить, завершая книгу, вопрос, ставящий под сомнение затеянное мной предприятие: «Возможна ли поэтика архитектуры»? Ведь если невозможна, значит, автор бессовестно водил читателя за нос?

В конце марта 2020 года в сетях появились завораживающие дневные фотографии и видеосъемки пустых столиц – Рима, Парижа, Праги – и других прекрасных городов. Поскольку внутренняя жизнь зданий не видна, чувствуешь себя перед этими кадрами невероятно отчужденным, как если бы человечество и в самом деле вымерло, а ты остался жить и глядишь на улицы, площади, здания словно из другого мира, в котором не знают ни таких улиц, ни площадей, ни зданий.