Мать сидела за столом как пришибленная. При Тёме боялась говорить, а тут горестно начала:

– Важный какой, да уж больно рыжий. Опять, доча, у ей наркотики? Облаву ей будут делать?

– Проблемы решаемые.

Счастье, что мать ни слова не поняла, иначе понесла бы по соседям. Знала, что про наркотики надо молчать, потому что «никто замуж не возьмёт», а про секту не удержала бы язык за зубами.

Всю ночь Валя складывала и вычитала цифры обнаруженного в Викиных записях прайс-листа. Двухсотграммовая бутылочка воды из ванны, где купался Асахара – под названием «чудотворный пруд», – 200 долларов, ритуал «шактипат» – 500 долларов, булавка со знаком секты «Пуруша» – 1000 долларов.

Дальше полное меню до посвящения «кровавый ритуал», при котором пили кровь якобы самого Асахары за 10 000 долларов. И всё это дал Михаил, вместо того, чтоб принести их Вале на Викину еду и одежду.

Утром вместе пошли на работу, купили в киоске стопку газет. На первой странице одной было написано: «Лидер и основатель культа Сёко Асахара (настоящее имя – Тидзуо Мацумото) – бывший „специалист“ в области иглоукалывания, хозяин нескольких ресторанов дешёвой китайской кухни.

В 1981 году открыл свою аптеку и организовал продажу фальшивых лекарств, предлагая лечение страдающим ревматизмом людям старше 60 лет. Потом начал заниматься йогой и объявил себя очередным воплощением Христа на Земле. Одним из его аргументов в пользу этого является то, что у него „такая же волнистая борода, как у Иисуса Христа…“».

Вика заглянула в статью и поморщилась:

– Врут всё, он не такой!

– Главное, матери не проболтайся. Она думает, Тёма говорил про наркоту.

Рабочий день прошёл как в полусне. Эдик чувствовал, что что-то случилось, дёргал Вику вопросами, она отмахивалась от него, как от назойливой мухи.

А у Вали в голове стучало – Вику надо срочно чем-то занять! Уехать сейчас невозможно. Может, вместе с ней пойти заниматься борьбой, лошадьми, стрельбой, экстремальным спортом? Но где взять силы при такой загрузке на работе?

Вечером мать, вернувшись с прогулки с Шариком, прошептала Вале в коридоре, что возле дома крутятся две девчонки, спрашивают, где Вика живёт. Валя глянула в окно, узнала тех самых – высокую с косой и маленькую пухленькую, – что видела из окна троллейбуса рядом с Викой у метро «Университет».

– Уже их три раза гоняла, тебе говорить не хотела, – соврала Валя.

– Не, доча, не наркоманки. Чистые, вежливые. Щас уж таких мало!

– Сами не принимают, только другим распространяют.

– Да не может быть… – убито прошептала мать, словно они были ей лучшими подружками.