– Ребёнок не знает, где есть добро, где есть свет, – перевёл ей батюшка.

– Пожалуйста, молодой человек! – обратилась Горбушкина к длинноволосому парню из второго ряда, тянущему руку.

– Расскажите, как лечат от наркомании? – спросил парень.

– Путь из наркомании не бывает короче, чем путь в неё, лечение состоит из нескольких этапов, – снова погладил бороду психолог. – Сначала детоксикация, потом стадия мягкого отвыкания от наркотика за счёт многостороннего влияния на психологическую зависимость. И только затем психологическая и социальная реабилитация.

– Раньше вот была пионерская организация, комсомол, – встал дедушка в очках. – А теперь сами себе предоставлены, как собаки бездомные. Не было в наше время наркотиков. Их Горбачёв с американцами завезли!

– Это фантазии, – разъяснил милиционер. – Сейчас в стране третья волна наркотизации. Первая была в начале века, когда на каждом углу торговали кокаином и всё высшее общество его нюхало. Вторая – в шестидесятые с оттепелью. А сейчас третья. Горбачёв, конечно, сыграл антиалкогольной реформой наркобизнесу на руку, но нельзя вешать на него вину родителей наркоманов…

Тут Виктор Миронович увидел Валю, сидящую в первом ряду, и в глазах у него вспыхнули лучики. Узнал, – пронеслось в голове, и она окончательно перестала слышать происходящее. Только ловила обрывки:

– Наркогены… жёсткий стиль воспитания… повышение фактора риска… антисоциальное поведение и гиперактивность подростков… отношения принятия и понимания друг друга… демократический контроль ребёнка… формирование барьеров от пяти до семи лет…

Ей снова привиделся вышитый крестиком материн коврик, в который она в юбке солнце-клёш заходила за руку с Виктором Мироновичем, и они сладко кружились в вальсе на фоне кремлёвской стены.

– От моего сценария ни затяжки не осталось! – возмущённо шептала Вика.

– Поверхностно! Грубо! Топорно! – тихо соглашалась с ней Юлия Измайловна.

А Валя уже совсем ничего не слышала, только видела перед собой глаза Виктора Мироновича. Когда съёмка закончилась, все сорвались с места. Девушки побежали брать автографы у Горбушкиной, мужчины побежали к Виктору Мироновичу, пожилые женщины – к психологу.

Валя встала и двинулась на неверных ногах навстречу Виктору Мироновичу. Шла медленно, но показалось, что летит с горы, как в детстве на санках, сейчас врежется в него изо всех сил, и оба разобьются в куски и разлетятся по студии как щебёнка по дворам Каменоломки. Потому что не может быть, чтоб он помнил её столько лет!

Вблизи стало видно, лицо у него загримировано, как у всех выступавших, и грим подчёркивает морщинки около губ. Отвечая на вопросы машущего руками пенсионера в орденах, он поражённо смотрел на Валю. И когда она встала прямо перед ним, тоже встал и, не договорив фразы собеседнику, спросил: