– Не могу говорить, дочь прислала сообщение.

Лорен написала, что они уже едут, но впереди прорвало водопровод – они попали в пробку и опоздают. Рут вздохнула, Дэн тоже приедет: она будет под двойным контролем. Их отношения изменились: отчуждение – слишком громкое слово, скорее бесконечно малое отдаление. Лорен звонила все реже и отказывалась пообедать вместе.

– Как поживаешь, Рут? – спросил Дэн, когда они подошли, и осторожно обнял ее.

Лорен спросила:

– Долго ждала? – Она похлопала Рут по плечу.

– Полчаса, – сказала Рут. – Все в порядке, Дэн, спасибо за вопрос.

Лорен сказала:

– Ты уже давала ему послушать альбом Моцарта, который я прислала на прошлой неделе?

Рут кивнула.

– Отлично. Я подумала, что музыка Моцарта пойдет ему на пользу, если он будет слушать ее каждый день в преддверии кесарева сечения. Ты согласна?

Рут чувствовала себя абсолютно чужой женщиной, которую наняли, оплодотворили, а затем запоздало подвергли проверке службы безопасности, после чего выяснилось, что она преступница. Но ей, скорее всего, показалось: один из многих недостатков жизни в одиночестве – отсутствие взгляда со стороны.

Обследование прошло гладко. Акушерка сказала, что давление у Рут все еще высокое и им нужно внимательно следить за ним, но ребенок перевернулся вверх ногами и готовился к рождению, что было хорошим знаком. Лицо Лорен засияло от восторга, и Дэн прижал ее к себе. Рут машинально схватилась за живот. Она почувствовала ножку или колено ребенка и затем несколько сильных пинков; раньше она позвала бы Лорен и Дэна потрогать живот и насладиться моментом, но впервые ей пришло в голову, что они этого не заслужили.

После осмотра они горячо попрощались с ней.

– Все просто замечательно, Рут, – сказал Дэн, коснувшись щекой ее щеки. – Все идет по плану. Потрясающе!

“Он ведет себя как менеджер среднего звена, только что окончивший курс по тимбилдингу”, – кисло подумала она.

– Большое спасибо, мама. Я скоро позвоню. Позаботься о себе и – прости, что пилю тебя, – не забывай включать ему музыку, ладно?

Сидя в холле больницы в ожидании такси, Рут чувствовала гнев, раздражение и одиночество. Лорен и Дэн больше не думали о ней, она стала не более чем биоразлагаемой сумкой, в которой носят их драгоценное дитя – удобной, но все-таки одноразовой.

– Я им не нужна, они просто хотят забрать тебя и смыться.

Пожилая пара, сидевшая на диване напротив, удивленно уставилась на нее. Рут поняла, что говорила вслух.

– Простите, – сказала она им. – Кажется, разговор с самой собой – первый признак сумасшествия, да?