* * *

Почему собрание с сотрудниками оказалось тем последним мостом, который надо сжечь, чтобы закончить с кругосветкой? Почему у меня трясутся руки, и я плохо сплю? Тот самый персонал, который терзал нервную систему все эти четверть века. Почему он последний непроходимый барьер? С которым у меня были классовые, производственные, мировоззренческие противоречия, но который я жалел. А теперь стало еще жальче. Как им будет, привыкшим к патерналистскому стилю управления? В «новой жизни» цацкаться с ними не будут. Взрослеть придется на глазах. Но жалко – взбалмошный, а все же родной ребенок.

Может еще потянуть? Могу, но где больше риска получить психологическую травму: испугаться и не перейти Рубикон на новое поприще или медленно загибаться, не сходя с места? Хотелось, чтобы этот тяжелый момент уже ушел в прошлое, решение пересесть на другой корабль стало самосбывающимся.

Но оказалось, что не все так просто, – вынырнули неожиданные силы, которые меня останавливали от этой пересадки.

Разговор на троих (Пьеса)

Разговор на троих

(Пьеса)

Двое в комнате.

Я и Ленин – фотографией на белой стене…

Действующие лица: Я, Макс (портрет – на стене, голос – за сценой), и Наполеон (скотч-терьер – фото на стене, голос – за сценой).

На сцене за директорским столом сидит Я, вытаскивает из ящиков стола бумаги, перелистывает, просматривает: часть откладывает в стопку, другую часть выкидывает в урну, где бумаги сгорают в пламени. На стене в рамке висит портрет скотч-терьера в профиль. На другой стене висит портрет Макса в анфас. В центре висит большой плакат с логотипом типографии «Любавич» (стилизованный скотч-терьер).

Я (берет в руки визитку, крутит ее, читает). Директор типографии. Звучит. Помню, вручал визитку японцам. В восточном стиле: держа двумя руками за кончики, изогнувши спину, с поклоном. Со стороны выглядело как клоунада. Но испытывал гордость за должность. Теперь вот визитки в расход, сам себе срываю погоны.

Наполеон (голос за сценой). Не понял, хозяин. Что значит «срываю погоны»? Ты что, собрался увольняться?

Я (оглядывается). Кто здесь?!

Наполеон. Это я, твой верный пес и талисман по совместительству.

Я (встает, подходит к портрету). Двое в комнате?! Ты, оказывается, можешь говорить?

Наполеон. Да, и мне не нравится твое настроение – бумаги жжешь, что это?