Описывая подробности французского нашествия, вновь и вновь обращается князь к фигуре французского императора: «7 Октября, ровно через пять недель жестокаго плена, в котором томилась верная Царю своему и Богу Москва, Наполеон – сей вторый Навуходоносор, возчувствовавший – как написал один почтенный соотечественник наш – силу десницы Бога, благодеющаго России, выехал из ея долго страдавшей, но всегда на благость Провидения уповавшей Столицы».

Заканчивается книга Шаликова оптимистично: «Божественное Правосудие, утомившись беззакониями варваров, избрало нас для конечнаго их истребления, и – если нужно – для опустошения их стран безутешных. Честь и слава мужеству Отечества! Честь и слава верности сынов его!»

Итак, Петр Иванович Шаликов – это не только объект для изощренных издевательств его коллег по цеху, но и источник ценнейших воспоминаний очевидца давних великих исторических событий, несущих на себе отпечаток времени и незаурядной личности автора, что отмечал и Пушкин. Александр Сергеевич бывал в доме на Страстном бульваре, навещая Шаликова, в частности, в мае 1836 года, но вот незадача – хозяина дома Петра Ивановича на месте не оказалось.

Александр Пушкин. Художник П. Соколов. Фрагмент

Пришлось князю взяться за перо и изливать свои чувства в эпистолярном жанре: «Ах! как я жалел, жалею и буду жалеть, что поспешил вчера сойти с чердака своего, где мог бы принять бесценного гостя и вместе с ним сойти в гостиную, где жена и дочь моя разделили бы живейшее удовольствие моего сердца, разделяя со мною все чувства относительно этого, повторяю, бесценного и, присовокуплю, редкого для всех гостя!.. Ужасная груда газетной корректуры не допускает меня сказать любезнейшему Александру Сергеевичу изустно все, что хотелось бы сказать; но может статься как-нибудь удастся (к поэту рифмы так и рвутся…ахти! да вот и стих!..), удастся, говорю, видеть и слышать нового Петрова историка; а между тем посылаю дань Карамзину с просьбою поместить, аще достойна, в Современник (журнал. – А.В.), о котором также прошу и также аще можно: по крайней мере я возвещал о нем в своей газете: усердие значит же что-нибудь; но получить в подарок такой журнал от такого издателя… это не имеет термина – во всех отношениях. En voila bien assez! (фр. Однако ж, довольно. – А.В.). Преданнейший душою К.<нязь> Шаликов».

К письму Шаликов приложил свое стихотворение «К портрету Карамзина». Пушкин, в свою очередь, послал Шаликову номер «Современника» в качестве подарка.