– Так в этом вся суть, – сказала Лорел. – Кто знает? Пока, похоже, ты и сама не знаешь. Подожди, там видно будет.

Они немного помолчали, а потом Грир выпалила:

– Дело не только в этой истории в фонде. Еще и в Зи. Я ее предала.

– Что?

– Сама не знаю, почему я тогда так поступила. И как поправить, тоже не знаю.

Тут она заплакала.

Лорел повозилась с застревающим замком бардачка, открыла его, вытащила помятую пачку бумажных салфеток.

– Держи, – сказала она. Грир долго сморкалась – нос, видимо, стал красным, как у клоуна. – Ты с этим разберешься, если приложишь усилия, – сказала Лорел. – А прилагать усилия ты умеешь.

Обратно из библиотеки они ехали в тихом умиротворении, а когда остановились возле дома и Лорел перегнулась на заднее сиденье, чтобы достать сумку, Грир увидела в окно машины Кори. Он выходил из своего дома. Она знала, что обязательно столкнется с ним, пока здесь живет, это был всего лишь вопрос времени.

Всякий раз, когда она его видела, приезжая домой, это становилось потрясением, выбивало ее из равновесия. Как так вышло, что они взрослеют по одиночке – обоим уже сильно за двадцать, они вступили в период пика надежд, который совсем недолог. Внешность его тоже постепенно менялась, и чем реже случались ее визиты домой, тем заметнее это становилось. Он все еще был хорош собой, однако выглядел совсем взрослым, ей в нем теперь виделся этакий молодой толковый папа. Как всегда, очень тощий, одет чисто и без выкрутасов, в утепленную жилетку и джинсы. Ее потрясало, как органично Кори вписался в ту жизнь, которую вел здесь – больше не казалось, что он попросту притворяется.

Мама вылезла из машины, махнула ему рукой, ушла в дом. Грир приблизилась, они обнялись, соприкасаясь только верхней частью тела – как всегда обнимались после разрыва. Волосы у него были чуть длиннее, чем ей запомнилось. Новая прическа, хотела она сказать, хотя, возможно, она совсем не новая: может, он их уже довольно давно отрастил.

– Хочешь куда-нибудь сходить? – додумалась предложить она, он поколебался, потом согласился, только ненадолго, у него дела. Они дошли до «Пай-лэнд». Кристин Веллс там уже не работала – как минимум, не работала сегодня. Поставив на стол пиццу и пластмассовые стаканчики с кока-колой, Кори спросил:

– Ну, рассказывай, чего это ты тут. По работе приехала?

– Нет.

Он взглянул на нее пристальнее, закинул голову, как это делал, говоря по Скайпу.

– Все в порядке?

– Не очень. Я ушла с работы.

– Ого, – сказал он. – Расскажешь?

– Нет. Но спасибо, что спросил.

Каким было бы облегчением выложить ему все, почувствовать, как информация перетекает от нее к нему, внедряется в его мозг, теперь и он тоже будет об этом думать.