– Максимов! Что ты готовил сегодня?

– Борщ, котлеты с горошком и кашу гречневую.

– Молодец! Это мои любимые кушанья. Ну, как твой сын?

– Ефрейтором во 2-й роте, Ваше Величество.

– Ну, это хорошо. Ты не забыл гатчинских приемов?

– Никак нет, Ваше Величество.

– Ну, дети, посмотрите, как прежде выделывали артикулы, много труднее нынешнего.

Император начал командовать. Геркулес Максимов выделывал приемы с притоптываньем ногой, потом маршировал каким-то диким журавлиным шагом с еще более дикими поворотами. Начал выбегать перед фронт выстроенных дядек и по-флагмански с подбрасываньем ружья над головой и притоптываньем ногой, показывал время темпов в ружейных приемах. Положим, я с братом был уже знаком с фиглярскими приемами, которые нам показывал еще отец, но большая часть товарищей видела их в первый раз и потому очень интересовалась этой комедией».

В дальнейшем все братья Киовы служили, выйдя в отставку после Крымской кампании. А нынче вход в павильон, отмеченный четырехколонным дорическим портиком, сторожат две каменные львицы. Они словно переносят нас в те старые времена, когда вход во дворец царя Алексея Михайловича украшался механическими львами. А о кадетах напоминают чугунные пушки, установленные рядом.

В 1837 году состоялась масштабная поездка по стране девятнадцатилетнего наследника престола великого князя Александра Николаевича. Будущий император должен был увидеть государство, которым ему предстояло управлять. Длина маршрута насчитывала почти 12 тысяч верст. Начавшись в мае, путешествие должно было окончиться в декабре того же года. В многочисленной свите наследника был и его воспитатель Василий Жуковский, подробно разработавший план поездки. Он писал: «Наше путешествие можно сравнить с чтением книги, в которой теперь князь прочтет одно только оглавление. Эта книга – Россия». Жуковский включил в план и Москву. В июле 1837 года в дневнике он записал: «29, четверг. Посещение Коломенского, Симонова и Новоспасского монастырей».

Александр Тургенев, сопутствовавший Жуковскому при посещении Коломенского, расшифровал довольно скупую запись поэта: «Василий Андреевич в Коломенском снимал виды с двух мест, был доволен своею работою и прохладою погоды. По милости его и мое короткое туловище узрит потомство! Он заставлял меня становиться два или три раза в некотором от себя отдалении, чтобы и мой прекрасный стан поместить в рисунок… 28 июля, день, в который было столь много воспоминаний о великом, о старине нашей, – день, в который мы видели село Коломенское, отыскивали под углом церкви надгробный камень Осляби и Пересвета, были, сидели и рисовали у Лизина пруда». Тургенев имеет в виду храм Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове, где были захоронены герои Куликовской битвы.