Через несколько минут они сидели в кабинете заведующего мо­лочно-товарной фермой, а сам заведующий взволнованно крутил руч­ку телефона:

—  Кедровый Шор!.. Кедровый Шор... Кожва! Кожва!...

Дальше следовало появление человека в форме чекиста. Позади него - бойцы с винтовками. За окном слышался гул автомобильных моторов.

Один из сдавшихся любителю-рыболову Суханову парашютист вывел от­ряд чекистов на опушку: ...там возле юрты уже собрались все участники де­сантной группы. В стороне лежало сложенное в кучу оружие, парашюты, ящики и тюки. При появлении отряда все встали и подняли руки вверх.

В достоверности фактов, изложенных в повести Рекемчука «Б7-Б7 выхо­дит из игры», никто не сомневался. Но в апреле 1973 года в Президиум Верхов­ного Совета РСФСР пришло письмо.

В Президиум Верховного Совета РСФСР

Я, Лазарев Виктор Павлович, в 1942 году работал в совхозе «Кедро­вый Шор», который находился от Кожвы вверх по течению реки Печоры на шестьдесят километров Совхоз занимался овощеводством и живот­новодством. Рабочая сила в совхозе была из людей, лишенных свободы за разные преступления, а также там имелся взвод стрелков по охране этого контингента. Кроме этого совхоз имел отдаленные места в глухом лесу: на устьях речек Лунь-Вож и Вой-Вож за 30 км от совхоза находи­лось отделение «Развилки» (т.е. где расходились две речки). В отделе­нии насчитывалось шестьдесят заключенных, которые пасли молодняк и занимались заготовкой сена по берегам этих речек; два стрелка ВОХР и начальник отделения Давыдов. В совхозе «Кедровый Шор» партийная организация (ячейка) состояла из трех коммунистов: начальник совхоза Валк Карл Гансович, стрелок Волков и я, заместитель по политчасти ко­мандира третьего взвода второго дивизиона ВОХР Инталага НКВД.

В 1943 году в июне месяце я вышел на отделение совхоза, охватил госзаймом двух стрелков и начальника, а утром в шесть часов вышел в бригаду по одной из речек за 25 км от совхоза, охватив на заем вольно­наемный состав и уточнив количество заключенных. После чего вернул­ся на «Развилки» к стрелкам, где поели, и для меня стрелки освободили одну комнату.